Сумма теологии. Том IV

Возражение 3. Далее, началом дружбы ради удовольствия преимущественно является зрение, а причиной такой дружбы – удовольствие. Следовательно, похоже на то, что самые сильные удовольствия предоставляются зрением.

Этому противоречит сказанное Философом о том, что самые сильные удовольствия связаны с осязанием[542].

Отвечаю: как было показано выше (25,2; 27,4), все доставляет удовольствие настолько, насколько оно любимо. Затем, как сказано в первой [книге] «Метафизики», чувства любят по двум причинам, а именно ради познания и в связи с их практической пользой[543]. Таким образом, чувства доставляют удовольствия в обоих указанных смыслах. Но поскольку человеку свойственно схватывать знание как нечто само по себе благое, то из этого следует, что первые чувственные удовольствия, то есть те, которые связаны с познанием, свойственны именно человеку, тогда как удовольствия тех чувств, которые любимы в связи с их практической пользой, общи всем животным.

Поэтому если речь идет о тех чувственных удовольствиях, которые связаны с познанием, то очевидно, что наиболее сильные удовольствия предоставляются зрением. Если же мы говорим о тех чувственных удовольствиях, которые связаны с практической пользой, то в этом случае наибольшие удовольствия предоставляются осязанием. В самом деле, полезность чувственных вещей измеряется их отношением к сохранению природы животного. Но чувственные объекты осязания имеют наиболее тесное отношение к такой полезности, поскольку осязание способствует познанию тех вещей, которые жизненно необходимы животному, а именно вещей горячих и холодных, и тому подобных. Поэтому в данном отношении предоставляемые осязанием удовольствия превосходят [прочие] как такие, которые наиболее тесно связаны с целью. Кроме того, в силу указанной причины те животные, которые не испытывают иных чувственных удовольствий помимо тех, которые сопряжены с практической пользой, не получают никаких удовольствий от других чувств иначе, как только в их связи с чувственными объектами осязания, поскольку «не обоняя, а пожирая зайца получают наслаждение псы… и лев получает удовольствие не от мычания быка, а от его пожирания»[544].

Итак, коль скоро предоставляемые осязанием удовольствия являются самыми сильными из тех, которые связаны с практической пользой, а предоставляемые зрением удовольствия являются самыми сильными из тех, которые связаны с познанием [то возникает вопрос, какие из них сильнее], и если кто-либо пожелает сравнить между собой те и другие, то обнаружит, что в абсолютном смысле слова осязательные удовольствия превосходят зрительные, поскольку последние не выходят за пределы чувственных удовольствий. Ведь очевидно, что во всем наиболее могущественным является природное, а именно удовольствия осязания [в первую очередь] сопряжены с природными вожделениями, например, пищи, соития и тому подобными. Если же мы рассматриваем удовольствия зрения в том смысле, что зрение служит непосредственно уму, то в таком случае удовольствия зрения являются наиболее сильными, поскольку умственные удовольствия превосходят чувственные.

Ответ на возражение 1. Как уже было разъяснено (3), радость указывает на удовольствие души, и она в первую очередь связана со зрением, а вот природные удовольствия связаны в первую очередь с осязанием.

Ответ на возражение 2. Зрение, как сказано в том же месте ["Метафизики"], любят больше всего за то, что оно [более других чувств] «содействует нашему познанию и обнаруживает много различий [в вещах]»[545].

Ответ на возражение 3. Удовольствия обусловливают чувственную любовь одним образом, а зрение – другим. Ведь удовольствия, и особенно те, которые предоставляются осязанием, являются конечной причиной дружбы ради удовольствия, в то время как зрение является причиной в том смысле, в каком причиной движения является его начало, поскольку наблюдающий за привлекательным объектом получает впечатление от образа, каковое впечатление склоняет его к любви этого объекта и желанию им насладиться.

Раздел 7. Может ли како-либо удовольствие быть неприродным?

С седьмым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что ни одно из удовольствий не может быть неприродным. Ведь удовольствие так относится к душевным волнениям, как покой – к телам. Но желание природного тела может обрести покой только в соответствующем природе месте. Поэтому и ни одного из покоев животного желания, каковым является удовольствие, нельзя достигнуть в не соответствующем природе месте. Следовательно, ни одно из удовольствий не может быть неприродным.

Возражение 2. Далее, то, что противно природе, является насильственным. Но «насилие тягостно»[546]. Следовательно, неприродное не может доставить удовольствие.