Сумма теологии. Том IX

Отвечаю: как мы уже говорили (88, 1) при рассмотрении обетов, обет – это обещание, данное Богу, в отношении того, что касается Бога. Затем, как пишет Григорий в письме к Бонифацию: «Уж если добропорядочные люди считают для себя неприемлемым нарушать заключённые между собой договора, то сколь большего осуждения заслуживает нарушение этого данного Богу обета». Поэтому человек обязан исполнить то обетованное, которое касается Бога.

Далее, очевидно, что вступление в монашество в высшей степени касается Бога, поскольку, как уже было сказано (186, 1), благодаря этому человек может полностью посвятить себя богослужению. Таким образом, из этого следует, что давший обет вступить в монашество обязан вступить в монашество согласно тому, каким было его намерение себя обязать. Так, если его намерение было абсолютным, то он обязан исполнить обет незамедлительно по устранению всех законных препятствий, а если его намерение было связано с каким-либо конкретным временем или иным оговорённым условием, то он обязан вступить в монашество по наступлению этого времени или при выполнении этого условия.

Ответ на возражение 1. Этот священник дал не торжественный, а простой обет. То есть в действительности он не был монахом, и потому закон не обязывал его жить в монастыре или отказаться от своего лечения. Однако по совести он должен был отказаться от всего и стать монахом. Поэтому епископу Гренобля, который вначале дал обет вступить в монашество, а потом принял епископство и не исполнил свой обет, было сказано, что «буде он желает исцелить свою совесть, ему надобно отказаться от своего престола и исполнить данные Всевышнему обеты».

Ответ на возражение 2. Как мы уже говорили (88, 3) при рассмотрении обетов, тот, кто связал себя обетом вступить в тот или иной монашеский порядок, обязан сделать всё, что в его силах, чтобы быть принятым в этот порядок; если его намерением было просто вступить в монашескую жизнь, то, не будучи принят в один [порядок], он должен вступить в другой, тогда как если его намерением было вступить в какой-то конкретный порядок, то его обязательство не выходит за рамки того, к чему он себя обязал.

Ответ на возражение 3. Пожизненный обет вступить в монашество важней преходящего обета совершить паломничество в Святую Землю. Поэтому, как сказал [папа] Александр III, «обменявшего скоротечное служение на бессрочное монашеское служение никоим образом нельзя обвинить в нарушении его обета».

Кроме того, можно небезосновательно утверждать, что при пострижении в монахи человеку отпускаются все его грехи. В самом деле, если посредством милостыни человек может искупить все свои грехи, согласно сказанному [в Писании]: «Искупи грехи твои милостыней»[912] (Дан. 4:24), то он тем более может искупить их, став монахом и полностью посвятив себя божественному служению, поскольку такой способ искупления является наилучшим и превосходит все прочие, включая публичное наказание, как, по словам Григория, всесожжение превосходит жертву. Поэтому в «Житиях отцов» сказано, что при пострижении человек получает такую же благодать, как и при крещении. Но даже если при пострижении грехи отпускаются не полностью, то всё равно вступление в монашество полезней паломничества в Святую Землю со стороны продвижения во благе, что предпочтительнее прощения от наказания.

Раздел 4. ОБЯЗАН ЛИ ДАВШИЙ ОБЕТ ВСТУПИТЬ В МОНАШЕСТВО ОСТАТЬСЯ МОНАХОМ НАВСЕГДА?

С четвёртым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что давший обет вступить в монашество обязан остаться монахом навсегда. В самом деле, лучше не вступать в монашество, чем, вступив, оставить его, согласно сказанному [в Писании]: «Лучше бы им не познать путь правды, нежели, познав, возвратиться назад» (2 Петр. 2:21); и ещё: «Никто, возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад, не благонадёжен для царствия Божия!» (Лк. 9:62). Но мы уже показали (3), что тот, кто связал себя обетом вступить в монашество, обязан в него вступить. Следовательно, он также обязан остаться там навсегда.

Возражение 2. Далее, всякий обязан избегать того, что может обусловить соблазн и подать дурной пример другим. Но когда человек, вступив в монашество, оставляет его, он подаёт дурной пример и может ввести в соблазн тех, кто, глядя на него, или не пожелает вступить, или же пожелает выйти. Следовательно, похоже, что тот, кто во исполнение прежде данного обета вступает в монашество, обязан остаться там навсегда.

Возражение 3. Далее, обет вступить в монашество считается пожизненным обетом, по каковой причине, как уже было сказано (3), он предпочтительней преходящих обетов. Но это было бы не так, если бы человек, дав обет стать монахом, становился им с намерением уйти. Следовательно, похоже, что давший обет вступить в монашество обязан остаться монахом навсегда.