Сумма теологии. Том XI

Во-первых, по причине источников Его боли. Источником чувственной боли было повреждение Его тела, и это повреждение было мучительно как с точки зрения вышеупомянутого (5) многообразия страданий, так и с точки зрения вида страданий, поскольку смерть на кресте особенно жестока (ведь в этом случае пробиваются наиболее чувствительные части, то есть руки и ноги, а вес подвешенного тела только усиливает боль). Помимо этого нужно иметь в виду длительность страданий, поскольку распятые, в отличие от обезглавливаемых, умирают не сразу. Источником внутренней боли были, во-первых, человеческие грехи, которые Он искупил посредством Своих мук (поэтому Он в некотором смысле усваивает их себе, в связи с чем читаем: «Слова грехов моих»[207] (Пс. 21:2)). Во-вторых, грехопадение евреев и вообще всех тех, которые согрешили в связи с Его смертью, а особенно –соблазненных Его страстями апостолов. В-третьих, утрата Им Своей телесной жизни, которая естественным образом ужасает человеческую природу.

Во-вторых, величину Его мук можно рассматривать со стороны восприимчивости страдающего – как со стороны души, так и со стороны тела. В самом деле, Его тело было наделено самым совершенным строением, поскольку было чудесно образовано действием Святого Духа (а между тем, согласно сказанному Златоустом при рассмотрении им чуда превращения Христом на свадьбе воды в вино, чудесно сделанные вещи превосходней других[208]). Поэтому осязательное чувство Христа, восприимчивость которого является причиной ощущения нами боли, было в высшей степени обострено. И точно так же Его душа посредством своих внутренних способностей в высшей степени интенсивно схватывала все, что обусловливает страдание.

В-третьих, величину мук Христа можно рассматривать со стороны единства Его боли и страданий. Ведь в других страждущих внутренняя и даже внешняя мука может быть смягчена благодаря некоторому рассмотрению разума, извлечению или излиянию из высших способностей в низшие, чего не происходило в страждущем Христе, поскольку по словам Дамаскина, «Он дозволил каждой Своей способности делать то, что ей было свойственно»[209].

В-четвертых, величину мук Христа можно рассматривать с той точки зрения, что они были добровольно испытаны Им ради избавления человечества от греха, и потому Он принял такое количество мук, которое было адекватным количеству получаемого от них плода.

Таким образом, если принять во внимание всю совокупность вышеприведенных причин, то очевидно, что муки Христа были наибольшими из всех.

Ответ на возражение 1. Этот аргумент основан только на одном из приведенных рассмотрений, а именно – на обусловливающем чувственную боль повреждении тела. Но муки страдающего Христа, как уже было сказано, были многократно усилены другими причинами.

Ответ на возражение 2. Нравственная добродетель смягчает внутреннюю печаль одним образом, а внешнюю чувственную боль – совершенно иным. В самом деле, она смягчает внутреннюю печаль непосредственно как присущую ей материю, устанавливая середину внутри ее пределов. Затем, нами уже было показано выше (II-1, 64, 2), что нравственная добродетель устанавливает в страстях середину не в смысле математического количества, а в смысле правильной соразмерности, а именно так, чтобы страсть не шла вразрез с правотой разума. Стоики, будучи уверены в том, что любая печаль бесполезна, утверждали, что она абсолютно противоречит разуму и, следовательно, никак не может присутствовать в душе мудрого. Но, как доказывает Августин, поистине есть такая печаль, которая заслуживает похвалы, а именно та, которая проистекает из святой любви, например, когда человека печалят свои или чужие грехи[210]. Кроме того, она является полезным средством для искупления грехов, согласно сказанному апостолом: «Печаль ради Бога производит неизменное покаяние ко спасению» (2 Кор. 7:10). Поэтому ради искупления грехов всех людей Христос принял печаль, которая по количеству была наибольшей, но при этом не преступала пределов правого разума. Что же касается внешней чувственной боли, то нравственная добродетель смягчает ее не [непосредственно], поскольку такая боль не подчиняется разуму и вытекает из природы тела, а опосредованно – в той мере, в какой высшие способности влияют на низшие. Однако это не применимо к случаю Христа, о чем уже было сказано (14, 1).