Сумма теологии. Том XI

Отвечаю: целым называется то, что состоит из частей, а частями души являются ее способности. Так вот, о страдании целой [т. е. всей] души говорят тогда, когда она претерпевает или со стороны своей сущности, или со стороны всех своих способностей. И при этом нужно иметь в виду, что способность души может страдать двояко. Во-первых, от своей собственной страсти, и так бывает тогда, когда она претерпевает от присущего ей объекта (так, зрение может претерпевать от чрезмерной избыточности видимого объекта). Во-вторых, способность может страдать от претерпевания своего субъекта (так, зрение может претерпевать от поражения осязательного чувства глаза, на котором основано зрительное восприятие, как, например, когда глаз выколот или обожжен).

Итак, если рассматривать душу со стороны ее сущности, то очевидно, что страдала вся душа Христа. В самом деле, вся сущность души соединена с телом таким образом, что вся душа находится как во всем теле, так и в каждой его части. Поэтому когда тело страдает и располагается к отделению от души, страдает вся душа. Но если рассматривать всю душу как совокупность всех ее способностей и при этом иметь в виду собственные страсти этих способностей, то Он страдал со стороны всех Своих низших способностей, поскольку в низших способностях души, деятельности которых преходящи, находилось, как это явствует из вышесказанного (6), то, что было источником мук Христовых. Однако высший разум Христа не претерпевал со стороны своего объекта, а именно Бога, Который обусловливал в душе Христа не печаль, а, напротив, наслаждение и радость. В той же мере, в какой любая способность претерпевает воздействие со стороны субъекта, страдали все способности души Христа, поскольку все способности души Христа были укоренены в ее сущность, которая, будучи актом тела, страдает, когда страдает тело.

Ответ на возражение 1. Хотя ум как сила не является актом тела, тем не менее, сущность души является актом тела, а в нее, как было показано в первой части (I, 77, 6), укоренена умственная способность.

Ответ на возражение 2. В этом аргументе страсти рассматриваются сточки зрения присущего им объекта, со стороны которого высший разум Христа не страдал.

Ответ на возражение 3. Печаль считается истинной и овладевшей душою страстью тогда, когда страсть чувственной части побуждает разум уклониться от правоты собственного акта и следовать ей, утратив в отношении нее свободу воли. В указанном смысле страсть чувственной части не простиралась на разум Христа, но, как уже было сказано, воздействовала исключительно со стороны субъекта.

Ответ на возражение 4. Созерцательный ум не может испытывать никакой боли или печали со стороны своего объекта, который в абсолютном смысле является истиной и его совершенством. Тем не менее и печаль, и ее причина могут достигать его так, как было показано выше.

Раздел 8. Вся ли душа Христа наслаждалась блаженством совершения во время его страстей?

С восьмым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что не вся душа Христа наслаждалась блаженством совершения во время Его страстей. Ведь невозможно одновременно печалиться и радоваться, поскольку печаль и радость суть противоположности. Но мы уже показали (7), что во время Страстей была опечалена вся душа Христа. Следовательно, вся Его душа не могла наслаждаться совершением.

Возражение 2. Далее, Философ говорит, что чрезмерное страдание не только вытесняет противоположное ему удовольствие, но и любое удовольствие вообще, и наоборот[217]. Но печаль страстей Христовых, как было показано выше (6), была наибольшей, и точно так же наибольшим удовольствием, как было установлено нами в первом томе второй части (II-1, 34, 3), было наслаждение совершением. Следовательно, вся душа Христа не могла одновременно страдать и радоваться.

Возражение 3. Далее, как говорит Августин, блаженное «совершение» зиждется на знании и любви божественного[218].

Но не все способности души простираются на знание и любовь к Богу – Следовательно, не вся душа Христа наслаждалась совершением.

Этому противоречат слова Дамаскина о том, что Божество Христа «дозволило каждой Его способности делать то, что ей было свойственно»[219]. Следовательно, душе Христа, коль скоро она была блаженной, было дозволено наслаждаться совершением, и Его страсти не препятствовали совершению.