Сумма теологии. Том XII

Ответ на возражение 2. В этом аргументе таинство рассматривается в смысле «священной тайны». Затем, не только божественную, но и царскую тайну считают священной и таинством; так это потому что древние называли все то, над чем никак нельзя учинять насилия (например, городские стены или высокопоставленных лиц), святым или священным. Поэтому те божественные или человеческие тайны, которые незаконно разглашать, делая их известными кому бы то ни было, называются «священными тайнами» или «таинствами».

Ответ на возражение 3. Присяга тоже некоторым образом относится к священным вещам, а именно в той мере, в какой она бывает засвидетельствована чем-то священным. В указанном смысле ее называют таинством, но никак не в том, в котором мы говорим о таинствах в настоящем случае. Таким образом, слово «таинство» используется здесь не соименно, а по аналогии, то есть по причине различного отношения к одной и той же вещи, а именно к чему-то священному.

Раздел 2. ВСЯКИЙ ЛИ ЗНАК ЧЕГО-ТО СВЯЩЕННОГО ЯВЛЯЕТСЯ ТАИНСТВОМ?

Со вторым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что не всякий знак чего-то священного является таинством. В самом деле, все чувственные твари являются знаками чего-то священного, согласно сказанному [в Писании]: «Невидимое Его… чрез рассматривание творений видимы» (Рим. 1:20). Однако все чувственные вещи не могут быть названы таинствами. Следовательно, не всякий знак чего-то священного является таинством.

Возражение 2. Далее, все, что делалось в соответствии со Старым Законом, было образом Христа, «Святого Святых» (Дан. 9:24), согласно сказанному [в Писании]: «Все это происходило с ними, как образы» (1 Кор. 10:11); и еще: «Это есть тень будущего, а тело – во Христе» (Кол. 2:17). Однако все те дела, которые делались ветхозаветными отцами, равно как и все обряды Закона, как было показано выше (II-И, 101, 4), являлись таинствами только в некоторых особых случаях. Следовательно, похоже, что не всякий знак чего-то священного является таинством.

Возражение 3. Далее, и в Новом Завете есть немало такого, что делается в ознаменование чего-то священного, например окропление святой водой, освящение алтаря и тому подобное, но при этом оно не считается таинством. Следовательно, не всякий знак чего-то священного является таинством.

Этому противоречит следующее: определение и определяемая им вещь сказываются друг о друге. Но некоторые определяют таинство как «знак чего-то священного»: более того, это со всей несомненностью явствует из вышеприведенных (1) слов Августина. Следовательно, похоже, что всякий знак чего-то священного является таинством.

Отвечаю: знаки подаются тем людям, которым присуще обнаруживать неизвестное через посредство известного. Таким образом, таинство в строгом смысле этого слова суть знак того священного, которое касается человека; поэтому таинство в том строгом смысле этого слова, в каком мы рассматриваем его теперь, определяется как «знак того священного, посредством которого освящаются люди».

Ответ на возражение 1. Чувственные твари обозначают нечто священное, а именно премудрость и благость Божии, но как такие, которые святы сами по себе, а не как такие, через посредство которых освящаемся мы. Поэтому они не могут называться таинствами в том смысле, в каком мы рассматриваем таинства в настоящем случае.

Ответ на возражение 2. Некоторые относящиеся к Ветхому Завету вещи обозначали святость Христа как святого в самом Себе, а некоторые обозначали Его святость как причину святости нашей. Именно последние, например жертва пасхального агнца, которая прообразовывала освящающую нас жертву Христа, и тому подобные в строгом смысле слова являются таинствами Старого Закона.

Ответ на возражение 3. Вещи именуются со стороны своей цели и состояния завершенности. Но целью является не расположенность, а совершенство. Поэтому таинством называется не то, что означает расположение к святости (ведь именно об этом идет речь в возражении), а только то, что означает совершенство святости в человеке.

Раздел 3. ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ ТАИНСТВО ЗНАКОМ ТОЛЬКО ЧЕГО-ТО ОДНОГО?

С третьим [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что таинство является знаком только чего-то одного. В самом деле, то, что обозначает множество, является двусмысленным знаком и, следовательно, может ввести в заблуждение, как это имеет место в случае двусмысленных слов. Но в христианской религии не должно быть никакого заблуждения, согласно сказанному [в Писании]: «Смотрите, братия, чтобы кто не увлек вас философиею и пустым обольщением» (Кол. 2:8). Следовательно, похоже, что таинство не является знаком нескольких вещей.