Сумрачная дама

– Да, вместе с его женой Бригиттой, их детьми и множеством других людей из его личного штата. – Доктор Мюльман пожал плечами, но на Эдит не посмотрел. – Он не причинит вам вреда, Эдит. Напротив. Он ценит ваш профессионализм.

Эдит повернулась, чтобы посмотреть ему в лицо.

– А если я откажусь?

– Я бы не советовал, – ответил Мюльман, встретившись с ней взглядом. – Эдит, если бы я мог сделать хоть что-то, я сделал бы, но я слышал, как он хвастается перед другими вашим умением разыскивать произведения искусства. К тому же женщина! Вы так хорошо делаете свою работу, что он считает вас частью своей коллекции сокровищ.

– Но я же просто сижу тут, в подвале, в каком-то богом забытом польском захолустье и копаюсь в вещах, принадлежащих арестованным, или хуже того, людям. А тем временем рассыпается моя семья!

Мюльман вымученно улыбнулся ей.

– Вы делаете намного больше, Эдит. – На мгновение она похолодела от ужаса: неужели он все-таки знает? Но он продолжил: – Вам следует находить утешение в знании, что вы оказываете великую честь Верховному лидеру своей страны. Война требует больших жертв от всех нас. Кроме того, я думаю, Франку нравится мысль, что вы рядом.

У Эдит перехватило дыхание, будто ее ударили в живот. Она оглядела стопки составленных ею за прошедшие месяцы инвентарных журналов и горы еще не описанных ценностей. Потом, заметив, что Кай внимательно рассматривает ее лицо, она посмотрела на него.

– Я завтра отправляюсь в Краков, – сказал он. – У вас есть немного времени, но Франк не будет ждать вечно. Надо переждать пока попритихнут перестрелки. А потом вас с конвоем отвезут в Вавель.

58

Доминик

Марбург, Германия

Апрель 1945

Доминик стоял в одиночестве на погрузочной платформе и смотрел на приближающуюся колонну армейских автомобилей союзников, растянувшуюся вдаль извилистой вереницей. В них перевозили произведения искусства и защищающих их военных. Доминик наблюдал за их приближением со смесью волнения и гордости, с высоко поднятой головой и направленной вверх винтовкой.

Он несколько недель нес караульную службу, после того как прибыл с набитой произведениями искусства автоколонной из Зигена в место, ставшее для этих сокровищ из медных и соляных шахт новым домом – Марбург.

Американские войска, побывавшие здесь до них, заняли для хранения и каталогизации произведений искусства большое, впечатляющего вида здание, бывший государственный архив. Произведений там было много. Вскоре Доминик узнал, что Зиген – лишь верхушка айсберга. Хранилища находили по всей территории Германии, и их содержимое, тщательно упаковав, перевозили сюда. Доминик был счастлив и горд, что играет в этой миссии свою маленькую, но важную роль. Его задача была простой: всего лишь охранять вход на погрузочную платформу – но от одного только вида шедевров, которые проносили мимо него, Доминика переполнял восторг.

Другой солдат помог ему широко распахнуть ворота погрузочной площадки, чтобы пропустить первый M151. Как и большинство прибывающих к ним автоколонн, эта имела смешанный состав американских и британских войск, объединившихся, чтобы спасти европейские сокровища. Они прибывали ежедневно – джипы, бронетранспортеры, армейские грузовики, нагруженные бесценными произведениями живописи, скульптурами, миниатюрами, архивами и отдельными документами. Каждая новая колонна привозила очередную партию отобранных у ненасытных нацистов ценностей.

– Смотри! – Джордж Вивер показал ему на что-то. – Это же Хэнкок.

Вивер и Доминик вытянулись по стойке смирно и отдали честь, джип с их командиром проехал мимо и остановился. Хэнкок выскочил из машины со своей обычной улыбкой, которую не утратил за эти тяжелые месяцы. Он провел несколько недель в полевых условиях, разбираясь с непрерывным потоком докладов и стараясь отыскать местонахождение все новых и новых хранилищ: в соляных шахтах, пещерах, замках, монастырях, офисах – любых местах, куда нацисты могли бы додуматься вывести эти произведения контрабандой. Его возвращение означало, что эта колонна будет больше обычных и имеет особую важность.

– Мое почтение, джентльмены! – Хэнкок тряхнул головой, улыбнулся еще шире и шагнул вперед. – Не поверите, что я нашел.

– Притормозите! – предупредил его Вивер. – Не говорите сразу, если это да Винчи, а то Бонелли намочит штаны.

– Эй ты! – возмутился Доминик; Хэнкок и Вивер расхохотались. Но тут же он и сам невольно ухмыльнулся. – Я все еще надеюсь, что однажды именно это и случится.

– Ну надейся, надейся! – Вивер похлопал Доминика по плечу. – Так что вы там нашли, сэр?

Хэнкок сиял.

– Мы выяснили, что Зиген – не единственная шахта, где нацисты спрятали свою добычу. Есть еще одна, в пригородах Бернтероде, и там я нашел не только произведения искусства. Мы нашли там гробы. Останки целого ряда великих героев. Фридрих Великий и его отец. Генерал-фельдмаршал Пауль фон Гинденбург и его жена.

– Фон Гинденбург? – переспросил в недоумении Доминик. – Без него мы бы спокойно обошлись, сэр.