Сумрачная дама

Чечилия была уверена, что Людовико дорожит ею, пусть и не в том качестве, в котором она бы хотела. Он осыпал ее всевозможными подарками и роскошью, которую она только могла вообразить, от платьев до золотых украшений. Прекрасный жеребец, лучший от заводчика с Доломитовых Альп, ждал ее в конюшне. Виолина, послушный белый щенок – этот подарок Людовико вызвал у нее слезы радости, – свернулся теплым клубком у нее на коленях. Красота всего этого вызывала у Чечилии восторг. Дом в Сиене, где она провела детство, с щербатой посудой и залатанным нижним бельем, казался ей просто старой, давно услышанной сказкой.

А теперь еще и портрет. Людовико выписал художника, мастера да Винчи из Флоренции, чтобы запечатлеть свою фаворитку в красках.

Вообще, сидеть и позировать для живописца, хотя и было большой честью, казалось тем не менее скучнейшим времяпрепровождением. Но если Бернардо будет в библиотеке вместе с ней, она сможет, по крайней мере, не прерывать обучение и их увлекательные беседы.

Но мастер да Винчи оказался настолько далек от определения «скучный», насколько это вообще возможно. Он вошел в комнату в зеленом бархатном плаще, стянутом у горла застежкой, инкрустированной драгоценными камнями, в светло-зеленых чулках и искусно сделанных кожаных туфлях. Из-под обвисшей бархатной шляпы выбивались его темные волосы и густая борода. Камердинер и горничная шли позади художника, покачиваясь от тяжести его кожаных сумок.

Леонардо да Винчи и Бернардо поприветствовали друг друга поцелуем в обе щеки и крепким объятием за плечи. Затем художник упал на одно колено и обеими руками сжал ладонь Чечилии.

– Ваши таланты уже восславляют по всей стране, синьорина. Но только теперь я вижу, что никто из тех, кто так высоко о вас отзывается, не отдал должное вашей красоте.

– Вы очень добры, – ответила Чечилия, краснея.

– Для меня будет сложной задачей – и огромной честью – запечатлеть вашу красоту в красках для будущих поколений. Кроме того, – добавил он, – мы, тосканцы, должны держаться вместе в этом сером городе.

Чечилия сразу поняла, что мастер Леонардо ей нравится. Она села в одно из двух кресел, то, что ближе к окну, а Бернардо взгромоздился на подоконник с видом на аккуратные ряды стриженного можжевельника во дворике внизу. Ее собака, с еле слышным хрипением, устроилась у нее на коленях. Художник выудил из одной из сумок несколько листов пергамента и длинный стилус[30].

– Я думала, вы будете писать мой портрет маслом? – спросила она.

– Конечно. Но мы начнем с подготовительных набросков. Это займет некоторое время.

Чечилия кивнула и расслабилась, наблюдая из кресла за работой мастера да Винчи. Она никогда не писала маслом и никогда раньше не видела живописцев, но, насколько она могла судить, мастер да Винчи на живописца похож не был. Он был безукоризненно одет и, встреть она его на улице, приняла бы за дворянина. У него даже не было никаких пятен краски на ногтях.

– Вы пишете каждый день? – спросила она.

– Нет, – быстро ответил он. – Я уже несколько месяцев ничего не писал. Я здесь не для этого.

Бернардо вклинился в разговор, опередив других.

– Его светлость пригласил мастера да Винчи как военного инженера.

– Инженера? – переспросила Чечилия.

– Мосты, – ответил художник. – Катапульты. Требушеты[31]. Осадные орудия. Машины, которые могут даже нанести удар с воздуха. Это то, чем я занимаюсь в последнее время. Изначально именно это меня сюда привело.

– Герцогству так многое угрожает? – спросила Чечилия, заерзав в кресле.

– Люди с положением иль Моро всегда в опасности, cara, – сказал Леонардо, и его взгляд смягчился. – Отвечая на вопрос, который вы изначально задали, да, я предлагаю свои услуги в качестве художника в мирное время. Но люди с положением Людовико иль Моро воюют чаще, чем живут мирной жизнью.

– А у мастера да Винчи, следовательно, есть работа, – улыбнулся Бернардо.

– Верно, синьор, – улыбнулся в ответ Леонардо и указал на Бернардо своим карандашом с серебряным кончиком.

Затем он начал осторожно водить им по листу, время от времени поднимая карие глаза, чтобы посмотреть, как Чечилия гладит мягкое ухо своей собаки.

– И я в полном распоряжении его светлости во всем, что касается разработки и внешнего оформления, например, для предстоящей свадьбы.

– Свадьбы? – переспросила Чечилия. – А кто женится?

На несколько долгих мгновений наступила тишина, и было слышно лишь, как голубь мягко воркует и скребется под карнизом окна. Боковым зрением Чечилия заметила, что Бернардо неловко заерзал на подоконнике, скрестил ноги и прикрыл рот рукой.

Лицо мастера да Винчи побледнело.

– Дочь герцога Феррара, – запинаясь, сказал он. – Беатриче д’Эсте, – это имя он произнес шепотом.

В комнате снова повисла тяжелая тишина. Чечилия почувствовала, как заколотилось ее сердце и кровь прилила к щекам, когда в ее голове начала складываться истинная картина происходящего.

– Чечилия, – нарушил молчание Бернардо. – Вы ведь не могли не знать? Его светлость помолвлен уже много лет, как были и вы сами.