Сумрачные грёзы

– Еще нет. Пока есть время вспомнить свое прошлое. Но на твоем месте я бы поторопился. Приближается другой берег, а с ним и наша скорая кончина.

– Но как мы умерли? Или… умрем? Я ведь ничего не помню!

– Все быстро происходит. Даже понять не успеешь. Поезда сходят с рельс, гнется металл, ломаются кости, и жизнь покидает тело.

– Выходит, наш поезд ждет крушение? И это уже никак не изменить?

– Если бы ты не сел в поезд, то изменил бы все. Но теперь отсюда никуда не сбежать. А ты как думал, что случается с теми, кто садится в поезд, идущий до самого конца?

Виктор ничего не ответил. Он чувствовал, что старику следовало верить. Да и все вокруг указывало на правдивость его слов. А это значило, что мужчину ждала скорая смерть. Но обиднее всего для него оказалось неотправленное сообщение. Ведь его любимая жена и маленький сын даже никогда не узнают, что случилось с ним перед смертью. Да и как они переживут эту утрату?

Повернувшись к окну, Витя вгляделся в чернильную гладь реки, по которой бежали слабые волны от колес поезда. И чем дольше мужчина смотрел в воду, тем ярче перед его глазами проносились воспоминания из жизни. Когда он первый раз встретился со своей будущей супругой, когда у него родился сын… И темные воды все бежали и бежали вдаль, пока не показалась тонкая полоса берега.

А потом раздался пронзительный скрежет тормозящего поезда, вагоны ощутимо тряхнуло. Людей подкинуло на их местах, а все вещи взмыли в воздух. И после металл смялся, как бумага.

В тот же момент у Валентины в сумочке нежно звякнул телефон. Она достала его и посмотрела на светящийся экран. Там было сообщение от мужа.

«В поезд сел. Все хорошо. Поцелуй Мишку за меня».

Валя мягко улыбнулась и убрала мобильник обратно. Она с теплотой думала о том, как они встретятся вновь, когда Виктор вернется с вахты.

Меридиан

Небольшая часовая мастерская пана Якуба пряталась в запылённом подвальчике недалеко от Вацлавской площади, в самом сердце Праги. Из узкого окошка почти под самым потолком иногда можно было разглядеть стены Национального музея, но чаще дорожная грязь заливала стекло, а солнечные лучи превращали её в потрескавшуюся корку.

Для пана Якуба наличие естественного света в мастерской было не столь важно. Он давно уже пользовался настольными лампами, хотя годы всё равно давали о себе знать – мужчина постепенно начинал всё хуже видеть при таком свете. А ведь в его работе зрение было одним из важнейших инструментов, сразу же после твёрдости рук. Но пальцы пока что не подводили мастера, они всё так же легко порхали над шестерёнками, возвращая к жизни замершие механизмы.

В этот день у пана Якуба было мало заказов: он неторопливо перебирал изящные карманные часы, а сам тихо напевал себе под нос какую-то старую мелодию без слов. На лестнице, ведущей в подвальчик мастерской послышался перестук женских каблучков, а через секунду дверь мелодично звякнула и распахнулась.

– Добрый день, – вежливо поздоровалась немолодая пани, кутавшаяся в длинное драповое пальто. Лицо её, обрамлённое седыми кудрями, выглядело ясным и немного лукавым.

– Добрый! Проходите, пани, – мастер быстрым движением руки пригладил пух на своей небольшой лысине – старая привычка, за которую Якуб постоянно на себя злился. – Вы хотите сдать в ремонт часы?

– Не совсем так, мастер, – пани окинула взглядом крошечную комнату, заставленную и увешанную часами. Большинство из них работало, в едином ритме отсчитывая секунды. Звук вынудил женщину слегка поморщиться, но пан Якуб посчитал, что клиентке не пришлась по вкусу его мастерская. Да, в ней было слегка пыльно, а в некоторых углах беспорядочно валялись старые коробки из-под деталей, но ведь это никак не влияло на профессионализм часовщика!

– Мне сказали, что здесь принимают старинные антикварные часы, – через мгновение вновь заговорила пани, а её выцветшие медовые глаза остановились на замершем Якубе.

– Так и есть. Только чтобы оценить сохранность механизмов мне необходимо видеть часы, – мастер поправил на переносице свои увеличительные очки с выдвижными линзами, поверх которых наблюдал за посетительницей. – Не могли бы вы показать мне их?

– Боюсь, всё не так просто, – пани улыбнулась. – Это громоздкие напольные часы. Они наверху, в моей машине, но поднять я их, увы, не в силах.

– Хм. Давайте я посмотрю, что можно сделать.

Вытащить часы из кузова и перенести их в подвал оказалось не так-то просто. Хорошо, что у пани оказался личный водитель, крепкий парень, вместе с которым Якуб справился с транспортировкой, но спина всё равно мгновенно отозвалась болью на такую нагрузку.

Когда высокие напольные часы с дубовой отделкой оказались триумфально установлены около рабочего места мастера, пан Якуб с любопытством принялся их изучать. Две вытянутые гирьки на цепочках мягко покачивались за стеклом, из-за которого доносилось чёткое тиканье.