Сумрачный дар

Шеры основных категорий, то есть первой, второй и третьей, получают грамоту на белом или черном пергаменте, соответственно принадлежности дара. Цветная кайма на грамоте обозначает стихии, подвластные шеру.

Шеры условной категории получают грамоту серого цвета, так как стихию и принадлежность определить невозможно.

Сумрачные шеры получают грамоту цвета своей стихии либо нескольких стихий.

419 год, 4 день гончих (13 лет назад)

Фьонадири, дом Темнейшего главы Конвента, Великого Паука Тхемши

Рональд шер Бастерхази

Повелительный стук трости по полу старший ученик услышал сразу, едва Учитель вернулся из Магадемии. Привычно попросив Темного Хисса отвести мочу от головы Учителя, ученик сунул в карман скромной серой робы флакон с регенерирующим зельем: его он выменивал на амулеты-накопители у студентов-целителей. Подпольно, разумеется. Для визита к Учителю зелье – необходимейший предмет. Даже нужнее тупого и покорного выражения лица и ссутуленных плеч.

Добежав до кабинета – громко топая, чтобы Учитель ни на миг не усомнился в его спешке – старший ученик так же привычно прошел через закрытую дверь и опустился на колени сразу за порогом. Не поднимая глаз, сложив руки на коленях, все, как велят древние цуаньские традиции, и – подальше от Учителя с его тростью.

– Завтра едешь в Валанту полномочным представителем Конвента, – раздался над ухом надтреснутый голос Учителя.

Колена почти ласково коснулся острый конец трости: почтительная поза в исполнении старшего ученика никогда не была достаточно хороша, но Учитель неустанно заботился о ее совершенстве. Поправляя. Иногда, если очень везло – без переломов, ран и даже синяков. Вот как сегодня. Правда, в долгое везение старший ученик не верил и уже готов был к внезапному удару – Учитель таким образом вырабатывал у ленивых дубин интуицию и скорость реакции. В смысле, если ученик успевал ткнуться лбом в пол до того, как его касалась трость, обходилось без переломов. Впрочем, если ученик ошибался насчет намерений Учителя, то мог схлопотать по загривку за трусость.

А Темнейший тем временем продолжал:

– Этот светлый ишак Кельмах ввязался в интригу не по зубам, место полпреда теперь свободно. Я добьюсь, чтобы Конвент отдал его тебе. Расследуешь обстоятельства смерти Кельмаха и доложишь. Мне. Ясно?

– Да, Учитель! Благодарю за доверие! – Ученик поцеловал морщинистые пальцы с длинными, выкрашенными хной ногтями. – Я сделаю все. Расследую, доложу, все, что прикажете!

Учитель брезгливо отдернул руку, но судя по отсутствию удара тростью – остался доволен.

– Мне нужны двое родившихся в седьмой день Каштанового цвета два года назад. Запоминай модель ауры.

Перед учеником возникли две сферы в разрезе. Обе весьма необычные. Первая – сплетение лиловых, синих и голубых потоков в смешанном черно-белом сиянии. Судя по яркости цвета и соотношению черноты и белизны – сумрачный шер изрядной силы, с небольшой склонностью к Свету.

Вторая аура сияла чистым золотом в молочной дымке, что говорило о светлом даре искусства. А черные пятна и прожилки – о редчайшем даре Смерти. Если бы ученик, перед тем как попасть к Темнейшему, не проштудировал всю библиотеку в бабкином поместье и не знал бы, что такой существует. По крайней мере, в Новом Шерском уложении о даре Смерти не было ни слова, и подобной ауры за все полвека обучения у Темнейшего он не встречал.

– Да, Учитель, – через мгновение кивнул ученик: теперь он сможет воспроизвести эти две ауры когда угодно и где угодно.

– Мальчика найдешь и доставишь мне. Девочку… – Учитель переступил ногами в традиционных сандалиях на деревянной подошве, обутых поверх носков с отдельным большим пальцем: что-то ему не нравилось. – Девочка – принцесса Валанты. Не выпускай ее из виду, береги как собственную душу и делай что хочешь, но чтобы отец отдал ее мне в ученицы. Если упустишь…

Он не договорил, но и не нужно было. Старший ученик отлично знал, что бывает с дубинами, не оправдавшими надежд Учителя.

Темнейший хмыкнул, почувствовав его дрожь, потрепал по голове и велел:

– Вон.

Это было вчера. А сегодня старший ученик с особым тщанием творил образ для срочного заседания Конвента. Стянул бархатной лентой волосы в строгий хвост – никаких локонов или пудры с блестками, модных при дворе. Надел темно-серый камзол с черным шитьем, выпустил ровно на пол-ладони кружевные манжеты, обулся в туфли с квадратными носами и пряжками. Одежду ему присылала бабка, и как водится у истинных шеров – по моде собственной молодости, то есть позапрошлого века. Впрочем, как свойственно женщинам, свой возраст она преуменьшала раза в два.