Сумрачный дар

Второе же письмо она по уже сложившейся традиции показала всем — Каю и Зако, Энрике и Баль. Читать его, то есть слушать и смотреть, они всей компанией устроились на крепостной стене, над морем.

Благодаря этим письмам даже Кай, поначалу наотрез отказывавшийся слушать восторги Шу в адрес светлого шера, оттаял. Он даже как-то сказал, что возможно — только возможно! — Люкрес в самом деле хочет саму Шуалейду и не станет освобождать для себя трон Валанты. Шу тут же затребовала от капитана Энрике подтверждения, что Люкрес — нормальный человек, а не бездушный политик…

— Понятия не имею, какой он на самом деле, Шу. Я с ним не знаком.

— Но эти письма! Не может светлый шер, который пишет такое, быть бессердечным мерзавцем!

— Тот, кто пишет эти письма, очень заинтересован в тебе. Я даже готов допустить, что ему не нужна корона Валанты. Но разве я учил тебя доверять красивым словам, а не делам? Ты не знаешь этого человека. Ты даже с ним ни разу не говорила.

— Ты зануда, Энрике.

— Спасибо, я стараюсь.

За три месяца, прошедших с ее возвращения в Сойку, мнение Энрике не изменилось. А вот Шу… Шу регулярно перечитывала письма Люка — и не находила в них ни единого признака лжи. Даже в сегодняшнем. Вот его она точно покажет Энрике, и Энрике непременно поверит, что Люка — истинно светлый шер, что он любит Шу и не представляет для Каетано угрозы!

«…Вы правы, моя Гроза, нам стоит быть откровенными друг с другом. Скажу вам больше, ваша искренность и непосредственность мне нравятся куда больше, чем принятые при дворе недомолвки и увиливания. Поэтому я честно отвечу на все ваши вопросы и начну с того, который вы не задали, но, без сомнения, желаете знать на него ответ.

Я не хочу быть королем Валанты. Я не хочу, чтобы вы стали ее королевой. Ваш брат — законный наследник, угодный Двуединым. Идти поперек их воли — сущая глупость.

Мне нужны только вы, моя Гроза. Вы даже не представляете, насколько сильно вы мне нужны. С самой нашей встречи я постоянно думаю о вас…»

Пусть капитан Энрике не менталист, но он умеет видеть правду и ложь. Какие еще доказательства нужны?

Шу мечтательно вздохнула, представив, как они с Люка вместе отправятся путешествовать, ведь Люка часто ездит по дипломатическим делам. Он обещал показать ей весь мир! Даже таинственную Хмирну и восточные острова, где живут лишь вулканические саламандры!

А сам Люка тем временем рассказывал, как его надул сашмирский торговец коврами. Его, светлого шера, менталиста! Эти торговцы — совершенно удивительные люди, они могут торговаться по нескольку часов, у них целые ритуалы, даже танцы! Вы только представьте, чтобы продать вам какой-то медный кувшин, они готовы показать целое представление, а если вы не купите — будут плакать…

Над картинками с сашмирского базара смеялись все, даже Энрике. И именно он внезапно насторожился, прислушался — и сделал знак Шу, чтобы она убрала письмо.

Шу тоже прислушалась… нет, ей даже прислушиваться не пришлось. Как только она вынырнула из грез, она сразу почувствовала это.

Тьму. Огненную, опасную и манящую тьму, приближающуюся к стенам крепости.

— Бастерхази, — сказали они одновременно с Энрике и Бален, правда, с совершенно разными интонациями.

Бален — с ненавистью. Энрике — холодно. А Шу… она сама не знала. Бастерхази больше не писал ей и никак не давал о себе знать. Ну, если не считать редких заметок о нем в газетах, но это не считается. И вот, пожалуйста, явился.

— Он не войдет в крепость. — В голосе Энрике звучала сталь.

— Но он полпред Конвента, — недоуменно возразила Шу.

— Плевать. Его величество выразился ясно: ни один темный шер не должен войти в крепость Сойки, пока здесь Каетано. Будь он хоть сам Темнейший!

— Мы должны его выслушать, — вмешался Каетано.

— Скорее твоя сестра. — Зако Альбарра сверкнул на Шу жгучими черными глазами и кривовато усмехнулся.

На Шу даже сквозь его ментальный амулет пахнуло острой смесью ревности, досады и восхищения. Восхищения — правильного и привычного, она тоже восхищалась Зако и любила его как брата, но досада и ревность-то откуда? Как будто Зако сам хотел бы ее поцеловать… Да нет, чушь какая! Зако давно влюблен в Баль, как все обитатели крепости. Да и откуда ему знать? Она же никому, кроме Баль, не рассказывала о своем сне! Да-да, сне! Наяву она бы точно не стала целоваться с темным шером Бастерхази. Ни за что бы не стала. А сны, как говорит капитан Энрике, к делу не подошьешь.

— Сначала неплохо бы с ним хотя бы поздороваться и узнать, что ему нужно. — Шу попыталась быть голосом разума. — Может быть, он привез послание Конвента?..

— …которое нельзя передать нормальным способом, — так же кривовато усмехнулся Энрике.

Да, вот почему мимика Зако показалась Шу странной, он просто копирует Энрике! Все просто, никакой глупой ревности.

— Неважно, — прекратил споры Кай. — Так мы идем к воротам или пропускаем все самое интересное?