Сумрачный дар

Само собой, они всей компанией побежали к воротам, точнее — на стену над воротами. Хотя Кай явно чувствовал себя неуютно и не слишком-то хотел встречаться с темным шером, но признаться в трусости?! Ни за что. И Шу его очень понимала. Она и сама, не будь рядом зрителей, предпочла бы не показываться темному на глаза. Вот просто на всякий случай!

И наверняка бы пожалела, что пропустила все самое интересное.

— Ничего себе, — восторженно-испуганно шепнул Кай, когда шер Бастерхази показался из-за поворота горной дороги. — Ты уверена, что стены его остановят?

— Я уверена, что не хочу это проверять.

Ей тоже было страшновато. Нет, не так. Ей было страшно до дрожащих коленок. Наверное, в Тавоссе она была совсем не в себе, если при виде этого кошмара не сбежала обратно в Олой-Клыз, к зургам.

Хотя следовало признать, шер Бастерхази был не только ужасен, но и красив. Почти как грозовая аномалия над Олой-Клыз. Или как извергающийся вулкан, который Шу видела только на картинке в учебнике. И ей опять до покалывания в кончиках пальцев хотелось дотронуться до бурлящей алыми и лиловыми протуберанцами тьмы, убедиться, что это — живой человек, такой же, как она сама…

— Он что, тебе нравится?! — В тоне Кая звучал откровенный ужас, словно Шу у него на глазах сошла с ума.

— Он красивый, — сказала Шу из чистого упрямства.

Вот так она и призналась, что у нее поджилки трясутся! Особенно при воспоминании об их встрече.

Впрочем, он же ее не съел! Может быть, и сейчас не стоит так уж бояться? Тем более он в самом деле красив. Не только как стихия, но и как человек.

Высокий, широкоплечий, но при этом гибкий, а не массивный. Смуглый. Резкий и хищный, чем-то похожий на ястреба. Весь в черном, только плащ подбит алым шелком, и воротник с манжетами — белые. Кружевные.

Вот сейчас, после трех месяцев штудирования книг о моде и традициях, Шу точно могла сказать, что камзол и плащ Бастерхази соответствуют моде двухвековой давности. Что совершенно неприлично с точки зрения старых традиций, ведь шер должен носить то, что было в моде во времена его юности, а не за полтора века до его рождения. Впрочем, за неимением в Валанте настолько старых шеров вряд ли кто-то бы посмел упрекнуть Бастерхази за излишнюю пыль в глаза. Вот Шу бы не стала, потому что этот древний камзол шел ему просто невероятно.

И почему-то очень ясно представлялось — что там, под плащом и камзолом. Так ясно, что к щеками прилил жар. А страх… страх спрятался куда-то очень глубоко.

Наверное, от смущения и растерянности Шу не сразу обратила внимание на двух зверюг — на одной Бастерхази ехал, не давая себе труда даже придерживать поводья, а вторая следовала за ним, как привязанная… а, нет. Не словно. Вместо обычной веревки вторую зверюгу удерживал ментальный поводок.

С виду они походили на обычных вороных коней, тонконогих и длинногривых. Вот только глаза и гривы отливали красным, в пасти блестели клыки, и самое главное — сложная, многослойная аура мало походила на лошадиную. Да что там на лошадиную, на ауру живого существа! Наверняка это и есть знаменитые кони-химеры, пасущиеся во снах и подчиняющиеся только истинным шерам.

Почувствовав ее взгляд, Бастерхази глянул вверх — и улыбнулся. Ей, лично ей. От неожиданности (и захлестнувшей ее волны жаркого смущения) Шу отпрянула, чуть не сбив с ног Кея, и перехватила полный ревности взгляд Зако. Ну вот опять! Надо будет потом с ним поговорить. Глупости какие, ревновать ее!

Встречать Бастерхази вышли полковник Бертран и капитан Энрике. Точнее, спрыгнули со стены на площадку перед запертыми воротами и сделали несколько шагов по опущенному мосту: Бертран впереди, Энрике на шаг позади.

— Чем обязаны чести видеть вас, темный шер? — спросил Бертран, едва Бастерхази спешился: ровно за шаг до границы магических щитов, окружающих крепость.

— И вам светлого дня, полковник Альбарра. — Бастерхази скептически оглядел запертые ворота и мерцающую полусферу щита. — Вы на осадном положении?

Шу стало немножко стыдно. Столь явное недоверие наверняка его оскорбляет. Вот ее бы точно оскорбило — особенно если бы она не замышляла ничего дурного. Да и вообще невежливо закрывать двери перед гостями.

— Как и последние тринадцать лет, — кивнул Бертран. — Приказ его величества, мой темный шер.

— Что ж, я вижу, вы отлично его исполняете, — улыбнулся Бастерхази.

Выглядело это так, словно он едва сдерживает смех. Еще бы, ему крепостные стены и даже магические щиты — на один зуб. Ведь она видела его… настоящим? Почему-то сейчас, не во сне, он выглядел намного слабее… ну… едва превосходил Энрике. Но Шу знала: это иллюзия. Отличная, способная обмануть кого угодно, но иллюзия.

А еще ей было очень странно понимать, что щиты Сойки, рассчитанные на самых сильных зуржьих шаманов и на жрецов Мертвого, не устоят перед темным шером Бастерхази. Шером всего лишь второй категории! А ведь щиты ставили гномы и главы Конвента, Светлейший и Темнейший. Шеры категории зеро, сильнее которых не бывает…

Что-то здесь не то, и она непременно обдумает это несоответствие. Завтра.