Сумрачный город

– Чтобы в тебе поперек горла застряла, – зло огрызнулся Анри.

Происходящее его бесило. Демон решил поиграть с ним? Неужто иллюзия могла сработать?

– Ну полно тебе, поверь, там, куда ты открываешь дверь, магии хватит на всех вас, и вы все равно не сможете контролировать ее всю.

– Предположу, что иду на кладбище. Не отказался бы прикопать и тебя на нем, но демоны вроде теней, лопатой по голове не ударить.

– Дерзкий какой. Думаешь, твои дружки помогут? – Говорящий цокнул. – Так их ваш источник перемещает в город, знает, что всякий вошедший в мой алтарь погибнет.

– Что ж, тогда ясно, отчего твои приспешники пытаются сбежать с острова.

Перепалка немного остудила Анри. Он сознательно цеплялся за разговор, понимая, что так его не выведут на эмоции. Они слабость, они бесконтрольность. И работа в стражниках, как ничто другое, учила совладать с собой, ведь на кону была чья-то, и чаще всего не одна, жизнь.

– Они всего лишь выполняют мои указания, – заискивающим тоном сказал демон.

– Мне такое не по душе.

Смекнув, что демон просчитался, Анри самодовольно ухмыльнулся. Вот она, обещанная свобода – служение.

– Что же, это твой выбор, посмотришь, к чему он приведет. Уверен, стеклянные глаза твоей подружки расскажут больше о правильном решении.

Крик, звучавший все это время, вдруг стих. На доли секунды Анри начал собирать свою магию, чтобы уничтожить все вокруг, стереть навязчивую иллюзию, вытряхнуть из головы мерзостный голос демона, но вовремя остановился.

Этого от него и ждут.

– Ты пожалеешь, – прозвучало издалека.

Мрачный пейзаж Рыбацкого городка сменился темным тоннелем, а дверь со скрипом подалась вперед.

– Мы можем рассеять морок, если ты ему сопротивляешься, – пояснил источник тихим змеиным шипением. – Всем ведьмакам, ибо вы дарите нам и городу свободу. А мы в ответ напитаем его магией, которая больше не будет уходить на остров.

Анри сдержанно кивнул и только сейчас понял, что стоит отпустить кольцо на двери. Он закрыл глаза, доверяя перемещение тонким черным нитям.

Осталось убедиться, что с Эммой все в порядке. Узнать, как она, ведь без нее Анри не нужна никакая свобода.

Алан

– Я слышал, как ты давал клятвы… – безразличным тоном говорила пляшущая черная тень.

Алан поджал губы – он уже отдал свой знак, а теперь встретился с демоном. И пугали его не обещания, а кое-что другое. Он больше ничего не чувствовал, думая об Аннетт.

Вместе с открытием двери исчезли его эмоции. Эта плата была слишком большой. Лучше бы отобрали магию.

– Клятвы, которые исполнить больше не сможешь. Клятвы той, чье тело сейчас истекает кровью, а тебе ее никак не спасти. Ты здесь, в тоннеле, ведущем ко мне.

– Я ни одну из них не озвучивал, – спокойно, словно говоря о чем-то незначимом, ответил Алан.

– Но ты давал их себе!

– И перед собой честен: я клялся не предавать и ни разу этого не сделал. Ни разу не оставил ее, зная, что могу помочь. И сейчас я там, где должен быть.

Демон в ответ громко рассмеялся.

Алан только головой покачал. Его переместили, он выполнил просьбу источника Нордвуда, открыл ключом дверь, отдал ей свой знак и кое-что очень важное – магию внутри прозрачного амулета. Магию его родителей, помещенную в камень, чтобы иногда вызывать видения из прошлого. Только это позволяло вернуться туда без перемещений. Провести время, наблюдая за счастливыми моментами, которых, увы, больше никогда не будет. И лишь благодаря этому он не черствел, защищаясь от происходящего в сумрачном городе. Благодаря прошлому и Аннетт.

И всего этого его лишили.

Вырвали.

Забрали в качестве платы.

Но как объяснить, что дверь откроет не принадлежащее ведьмаку?

– Она никогда не была моей, – позабыв о демоне, прошептал Алан.

Принадлежала ли она его родным? Или это был кусочек пазла, помещенный в кулон источником, чтобы спустя годы можно было этим воспользоваться?

– И не будет, посмотри, что происходит. – Поняв по-своему сказанное Аланом, демон продолжил говорить.

Полутьма сменилась дождливой улицей. Сыро, мерзко, ледяной ветер сметал в охапку влажные листья и разбрасывал их. Привычный, неприветливый Нордвуд. На первый взгляд, колючий, жестокий и сумрачный город, но именно таким он казался тем, кто так и не принял его. Для Алана все было иначе: для него происходящее было поводом задуматься о тепле, о том, как его создать и уберечь; Нордвуд научил его ловить момент, жить, зная, что счастье зависит только от самого себя.

Неровно обкромсанный берег грозился уйти вместе с парой домов под воду. А рядом располагались одинаковые четырехэтажные дома, выстроенные лабиринтом и создающие путаницу узких улочек.

Хотелось сделать вдох, но вместо воздуха, казалось, была жидкость, и Алан невольно закашлялся. Из-за этого картинка размылась, а в следующее мгновение он оказался в том самом переплетении дорог, на которое смотрел со стороны.

Аннетт стояла в тупике и исподлобья наблюдала за тремя проклятыми. Мягкие черты ее лица пугающе исказились: под глазами залегли тени, на щеке алел свежий порез, у висков появились темные отпечатки грязи. Наверняка она их касалась покрытыми землей пальцами в попытке прийти в себя.