Сумрачный лес

– Ну да, что же еще? – ответил Карлман. – Это просто набросок карты. Я часто наблюдал за дядей. Сначала он рисует все в общих чертах, а уже потом аккуратно переносит эскиз пером и тушью на плотный лист. И получается самая настоящая карта. Как, например, вот эта. – Он указал за спину на большую раму между настенными лампами.

– Похоже, что утром, за долгим завтраком, Бульрих копался в своих картах, – заметил Звентибольд.

– Но потом ему вдруг пришлось срочно уйти за грибами, а так как было уже поздно, он не убрал со стола, – с легким раздражением продолжила Бедда. – Все очень просто!

– Вообще-то на него это совсем не похоже, – задумчиво протянула Гортензия.

– Ты о чем? – спросила Бедда. – Об оставленной посуде?

– При чем здесь посуда! Я имею в виду карты, конечно же… Не похоже на него оставлять свои драгоценные карты лежать на столе вот так, перед открытым окном, рядом с горшочками с медом и прочим.

– Она права! – кивнул Карлман. – Бульрих очень бережно относится к своим картам, что неудивительно, учитывая, сколько сил и времени он на них тратит. Очень странно, что он не спрятал их перед уходом из дома.

– Что ж, из этого можно сделать некоторые выводы, – с важным видом сообщил Биттерлинг. – Видимо, ему что-то помешало. Либо кто-то зашел и потревожил его, либо он сам задумался о чем-то настолько важном, что вышел из дома, позабыв обо всем на свете.

– Например, о белых грибах на тропинке у живой изгороди?! Не смеши меня! – фыркнула Бедда.

– Но ведь ничего страшного не произошло? – подала голос Хульда из глубины кресла.

– Каменная прачка еще стоит на своем месте у родника, если ты это имеешь в виду, дорогая Хульда, – резковато ответила Гортензия. – Неужели ты забыла, что в полдень Звентибольд встретил Бульриха в полном здравии у живой изгороди?

– Если к Бульриху и заходил гость, то, похоже, нежеланный. Здесь только одна чашка. Может быть, они сразу же ушли вместе, – предположила Бедда.

– Тут не вяжется одно с другим! – нетерпеливо вмешался Биттерлинг. – Вся эта сплошная путаница нам ничем не поможет. Только собьет с толку еще больше! Когда мы встретились, он ни словом не обмолвился о случившемся утром, равно как и о своих планах на вечер. Он нисколько не был взволнован и в полном одиночестве, совершенно спокойно сидел на стене изгороди.

– И собирался искать там грибы? Белые, не так ли? – уточнила Гортензия, слегка нахмурившись. – А сколько их у него уже было в корзине?

– А ведь у него не было с собой корзины, – с некоторым удивлением проговорил Звентибольд. Как он раньше этого не заметил!

– Вы уверены? Значит, он пошел за грибами без корзины?

Биттерлинг растерянно кивнул: Бульрих просто сидел и курил трубку, вот и все.

– Довольно необычное место для любых грибов, а тем более для белых, – продолжила Гортензия. – Мой дорогой Звентибольд, возможно ли, что ваш дорогой кузен был занят чем-то другим, а вы застали его врасплох, и поэтому ему пришлось выдумать на ходу дурацкую историю про грибы?

– Застал его врасплох? – изумленно повторил Звентибольд. – Он курил трубку… Может, сел отдохнуть под кустами ежевики?

– Что же его так утомило – вот в чем вопрос! Ведь он не сказал, что вышел прогуляться, а это было бы самым естественным объяснением. Я знаю Бульриха. К странным отговоркам он прибегает только тогда, когда ему есть что скрывать и когда он не хочет делиться тем, что у него на самом деле на уме. Он всегда так делает, а я всегда вижу его насквозь, – сказала Гортензия.

Звентибольд еще раз прокрутил в памяти дневной разговор. Внезапно ему показалось, что Гортензия попала в самую точку. Сам он был настолько занят мыслями о делах в Баумельбурге, что не заметил в поведении Бульриха ничего странного. Однако теперь он мог с уверенностью сказать, что при встрече тот вел себя весьма подозрительно. Биттерлинг обмер и медленно покачал головой.

– Но что он там делал? Чем занимался? Не рисовал же просто так на бересте… Нет, на самом деле он вообще ничего не делал, – вздохнул Звентибольд.

– Постарайтесь вспомнить, не было ли чего-то необычного? Может, он говорил что-нибудь странное? – не отступала Гортензия.

Звентибольд еще раз хорошенько подумал. Остальные смотрели на него с таким выражением, словно от его ответа зависело немедленное возвращение Бульриха.

– Нет, насколько могу судить, – с сожалением ответил он. – Мы говорили о Празднике Масок в Баумельбурге, и самым необычным было лишь то, что он знал о тайном желании Гортензии войти в совет устроителей.

Гортензия выслушала последние его слова, приподняв брови. Звентибольд ответил ей раздосадованным взглядом и слегка покраснел. Его вдруг осенило: должно быть, кузен решил отправить его в Зеленый Лог под любым предлогом, только чтобы избавиться от него. Не может быть! Биттерлинг и не думал, что Бульрих настолько хитер. Кроме того, он упорно отказывался верить в то, что интерес Гортензии к маскараду в Баумельбурге не был искренним. Она же так убедительно об этом говорила!