Сумрачный лес

Когда она замолчала, снова раздался крик совы. Видимо, птица покинула окрестности дома и улетела вглубь Колокольчикового леса, потому что ее «У-ху! У-ху!» доносилось теперь еле-еле. В кустах и кронах деревьев зашелестел легкий ветерок, словно листья отвечали на птичий крик, доносившийся из глубины леса.

Никто не шелохнулся. Никогда еще знакомые слова старой песенки не смешивались так многозначительно и угрожающе с действительностью, как показалось слушателям.

– Улетает на крыльях, спешит на страшный зов! – наконец, умоляюще повторила Хульда. – Вы слышали? Сейчас произойдет что-то ужасное, если уже не произошло! Так велит Урсель, и мы должны следовать за ней.

– Темными ночами она приходит в разных обличьях, – прошептала Бедда. – Поначалу в облике совы, но едва заглянет через окно в комнату, где лежит больной, как превращается в серую старуху с паутиной и перьями в волосах. Но глаза у нее совиные, и на кого ни падет ее желтый взгляд, тот оказывается на смертном одре.

Биттерлинг передернул плечами, а Карлман снова настороженно оглядел сад. За окном никого не было видно, только ветер тихонько перебирал ветви сирени. Всем было бы лучше, если бы кое-кто не забыл закрыть окно.

– Паутина в мозгу и мухоморы! Хватит! – Гортензия первой вышла из ступора. – Нам пора идти, чтобы искать Бульриха, а не слушать тут крики совы!

Ее семья издавна придавала приметам куда меньше значения, чем прочие квендели. Самтфус-Кремплинги все как один считались бесстрашными и отважными с тех самых пор, как возвели Старую стену.

– Скажите мне, – громко и решительно продолжила Гортензия, – что такого особенного в ночном вскрике совы? Не страшнее кукушки в летний день. Хватит тратить время на старые сказки, может, у Бульриха дела совсем плохи! Мы выступаем немедленно!

С этими словами она схватила Хульду за руку и быстрым шагом пересекла гостиную, увлекая за собой подругу.

– Немедленно! – повторила она повелительно, и это прозвучало почти как боевой клич. – Не имеет значения, кто там что кричит и чем угрожает.

Биттерлинг посмотрел на нее, не скрывая восхищения.

– Нам нужны другие лампы, получше, чем эти садовые фонари, – сказал он, размахивая фонарем, который взял с подоконника.

Гортензия остановилась у двери, не выпуская руки покорно идущей за ней Хульды.

– Разумеется, и в моем садовом сарае найдутся походные фонари, факелы и все остальное, что может понадобиться, – с достоинством ответила она Биттерлингу.

– Конечно, простите меня, – пробормотал Звентибольд, немного смутившись, а потом бросился закрывать окно и гасить свет.

Карлман помог Звентибольду потушить все свечи и лампы, кроме той, что висела над столом. Если, пока его будут искать, судьба позволит пропавшему хозяину дома благополучно вернуться, то его встретит приветливое сияние. Затем квендели молча вышли из дома, и Биттерлинг запер садовую калитку.

Гортензия решительно встала между каменной «прачкой» и дрожащей подругой. Она неодобрительно фыркнула, когда та попыталась недоверчиво повернуть голову, и Хульда перевела взгляд на тропинку впереди. Но при мысли о том, что жуткий камень находится так близко, волосы на затылке Хульды зашевелились, а журчание ручейка показалось зловещим шепотом. Она была благодарна Гортензии за то, что та продолжала неумолимо тащить ее за собой, не обращая внимания на заплетающиеся ноги. Вот уже и заросли бузины остались позади.

– С чего начнем? – спросила Бедда, возбужденно размахивая фонарем, свечу в котором она оставила незажженной.

– Сперва возьмем в сарае у Гортензии несколько надежных фонарей и тогда отправимся в путь, – ответил Карлман матери, как будто она спрашивала его одного.

Он надеялся, что его голос имеет теперь такой же вес, как и голоса остальных, потому что он первым догадался, где, возможно, скрывается его дядя. Бедда хотела что-то сказать в ответ, но Звентибольд, стремившийся не отставать от стремительно шагавшей Гортензии, ее опередил:

– Кто из нас будет сторожить в Зеленом Логе? Нужно оставить кого-нибудь на случай, если Бульрих вдруг вернется раненым. Кроме того, я не уверен, хочет ли Хульда бродить по темноте вместе с остальными! – Это должно было прозвучать смело, но в то же время Звентибольд сомневался, сможет ли сам храбро прогуливаться посреди ночи по тропинке вдоль живой изгороди.

– Не сердитесь на меня, – сказала Хульда, – но или мы пойдем все вместе, или пусть кто-то останется со мной по соседству, в доме Гортензии.

– С тобой останется Карлман, – решила Бедда, не обращая внимания на тяжкий вздох сына. – Я не хочу, чтобы он и близко подходил к Сумрачному лесу.

– Я не собираюсь сидеть у камина, пока вы будете искать дядю! Ни за что! – возмущенно крикнул Карлман, едва мать договорила. – Елки-поганки, я иду с вами, и точка!

Его мать сердито остановилась.

– Если я велю тебе оставаться в Зеленом Логе, ты остаешься. Мы не на воскресный пикник отправляемся!

Карлман тоже остановился и демонстративно сложил руки на груди.

– Это я узнал, где сейчас Бульрих! – возбужденно воскликнул он. – Значит, имею полное право пойти с вами!