Сумрачный лес

Звентибольд решил исправить свою недавнюю оплошность, хотя ему вовсе не хотелось первым заглядывать в темный туннель. Он пристроил фонарь на насыпи и уцепился за край стены, оттолкнувшись ногой от выступающего корня. Добравшись до верха, он примостился бочком и неуверенно посмотрел вниз, на тропинку, лежащую между заросшими стенами в ночном полумраке. К счастью, здесь было не так темно, как он боялся, потому что лунный свет просачивался сквозь полог листвы. Никого не было.

Квендель поднял фонарь и посветил кругом, как вдруг обнаружил на мшистом камне рядом с собой кое-что необычное. В глаза оно не бросалось, но взглядом Звентибольд его все же ухватил. Если он не ошибся, это была кучка полусгоревшего табака. Биттерлинг пощупал остатки, поднес щепотку к носу и понюхал. На его лице расцвела улыбка.

– И в самом деле, трубочный табак! – торжествующе воскликнул он. – К тому же «Баумельбургская Камнеломка», любимая марка Бульриха! Сначала я не узнал это место, ведь в темноте все одинаковое, но теперь я уверен, что мы сидели именно здесь. Ну конечно! Мы закурили, а Бульрих, видно, потом выбил свою трубку. Вот так, похоже, все и было. Какое счастье, что табачные крошки не разлетелись!

– Прекрасно, – одобрительно кивнул Одилий. – Я все еще считаю, что после твоего ухода Бульрих перелез через вторую стену и направился прямиком в лес.

– То есть вы хотите сказать, что мой дядя, не останавливаясь, пошел в Сумрачный лес? Пересек вот этот луг и миновал вон те черные деревья? – изумленно спросил у старика Карлман.

– А как же иначе! – ядовито заметила Гортензия. – Настоящий герой, рыцарь среди всех Шаттенбартов и дурак дураком среди всех квенделей!

– Твой дядя из тех, кто всегда воплощает задуманное в жизнь, – сказал Одилий Карлману и строго посмотрел на Гортензию. – Порой ему требуется время на подготовку, но он остается верен своим планам. Наш добряк Бульрих похож на горный ручей, который из года в год вымывает себе русло в скале, – такой же упорный, терпеливый и неудержимый. Да, на первый взгляд этого не заметишь, но Бульрих Шаттенбарт – особенный!

Карлман было улыбнулся, но сразу погрустнел, потому что ему в голову пришла ужасная мысль: а вдруг он больше никогда не увидит дядю? В последнее время он мало заботился о нем, редко навещал, да и вообще забыл обо всем на свете из-за глупых, как ему теперь казалось, игр с друзьями. А теперь Бульрих, судя по всему, в смертельной опасности из-за того, что решился на самый смелый поступок, на который только может решиться квендель, причем в одиночку!

По лицу Гортензии было видно, что ей многое хотелось бы сказать в ответ на хвалебную речь Одилия, но, заметив, как Карлман повесил голову, она сдержалась.

– Мы найдем твоего драгоценного дядюшку, – только и произнесла она, легонько подталкивая его локтем. – Звентибольд, освободите дорогу, мы идем следом, – обратилась она к Биттерлингу. – Карлман, ты первый!

Звентибольд схватил фонарь и трость, спрыгнул на тропинку и исчез из виду. Они услышали, как он приземлился на мягкий песчаник, и вскоре вслед за ним спустились Карл-ман, затем Гортензия и, наконец, старик Пфиффер.

– Смотрите, кто нас встречает, – воскликнула Гортензия, пока Одилий искал среди корней и веток удобное для спуска место.

Звентибольд указывал себе под ноги: на пятачке лунного света сидел Рыжий Райцкер, и его пушистая шерсть пламенела медью в сиянии небесного светила.

– О, Райцкер, мой добрый друг! Я думал, конечно, что ты догонишь нас позже. Но ты ведь тоже не любишь спускаться в темноту один? – сказал Одилий, с радостью склонившись над котом и почесав его за ушами.

В ответ на ласку Рыжик потерся головой о руку хозяина.

– И что теперь? – спросил Звентибольд, глядя по сторонам, будто сама тропинка могла дать ответ.

– А теперь нам туда. – Пфиффер указал на вторую изгородь. – Но давайте на всякий случай пройдемся туда-сюда по тропинке, вдруг в нескольких шагах отыщется след Бульриха? Разделимся и осветим тропинку и стену, а если ничего не найдем, то вернемся сюда и отправимся… к темным деревьям.

Даже Одилию было трудно произнести «Сумрачный лес» в ту минуту, когда они собирались сойти с защищенной живой изгородью тропы.

– Мы с Карлманом пойдем направо, – продолжил он, – а Гортензия и Звентибольд посмотрят, нет ли чего слева. Но только не отходите далеко, мы должны видеть друг друга. Пойдем, Райцкер, котик мой, пойдем!

Они разошлись, а напоследок Гортензия велела Карлману, чтобы тот держался поближе к Одилию. Круги света от фонарей медленно поплыли в разные стороны – квендели осторожно освещали себе путь: Одилий и Карлман шли к Вороньей деревне, а Гортензия с Биттерлингом – к деревянному мосту, пересекавшему реку Сверлянку ниже сторожки Краппа.

– Бесполезно. Здесь ничего нет, – вскоре разочарованно признал Биттерлинг.

– Неважно, – ответила Гортензия. – Этого следовало ожидать, зато мы не упустили ничего существенного. А теперь давайте вернемся.