Сумрачный лес

– К счастью для нас, скорее наоборот, – ответила Бед-да только на последний из ее вопросов, а потом встревоженно оглядела себя. – Платье на плече цело, но, судя по ощущениям, под ним все в синяках.

Колени у нее вдруг подкосились, и Бедда тяжело привалилась к высокой спинке скамьи. Теперь уже Хульда протянула к ней руки.

– Мне нехорошо, сейчас упаду без чувств, – простонала Бедда, опираясь на подругу. – Вот мерзавец! А ведь я вполне могла умереть или угодить в лапы этого чудовища! Что за кошмар!

Осознав, какой страшной участи она избежала, Бедда совсем обмякла на скамье.

– Подожди, дыши глубже! Я принесу тебе воды! – воскликнула Хульда.

Она вскочила и направилась было к раковине у окна.

– Нет, погоди! – вдруг передумала она. – Надо выпить чего-нибудь покрепче, чтобы прийти в себя после пережитого!

Хульда схватила графин с медовухой, стоявший на кухонном столе вместе с ягодной настойкой. Гортензия в суматохе забыла поставить их на прежнее место в гостиной.

Без лишних слов Хульда взяла свою чашку и решительно вылила остатки холодного чая в очаг. Наполнив чашку более чем щедрой порцией медовухи, она осторожно поднесла ее к губам Бедды и, что-то успокаивающе приговаривая, стала понемногу вливать ей в рот бодрящий напиток. Сначала Бедда пила неохотно, но вскоре ощутила в себе силы выпрямиться. Когда она наконец вернула чашку Хульде, та была почти пуста, а к щекам Бедды вернулся румянец. Хульда еще раз наполнила чашку и сама сделала хороший глоток.

Сладкая крепкая медовуха наполнила их теплом. Они еще долго сидели рядом в полной тишине и устало смотрели на угасающие угли. Но их внешнее спокойствие было обманчивым – во взбудораженных головах мысли метались, будто рыбешки в косяке, в который затесалась щука.

Осмыслить пережитое казалось почти невозможным. Откуда взялись эти призывно мерцающие огни и коварные клубы тумана? Как могло случиться, что в тихом саду в Зеленом Логе ночная тьма разошлась, точно гнилой занавес, и за ней открылся неведомый мир? Подумать только, что ждало их на той стороне… К какой ужасной твари они угодили бы в лапы? Таятся ли там и другие опасности? И где именно находится это странное место?

Связано ли это с исчезновением Бульриха? И что обнаружили за эти часы остальные? Ведь они бродят в темноте, в этой обманчивой, полной прорех ночи, когда пара неверных шагов может привести к гибели…

– Ты видела, что там было? – спросила Бедда, не сводя глаз с огня в очаге. – Пустые холмы за туманом? Дикую пустошь?

– О да! – кивнула Хульда. – Все равно что заглянуть через окно в чужую страну. Страшные места, это точно…

Слова замерли у нее на губах. Она лишь мельком увидала чуждый пейзаж в тумане, но он навсегда запечатлелся в ее памяти. Черный, безлюдный осколок неизвестности, сулящий одиночество и беды.

– Если бы меня утащили… – снова начала Бедда, и Хульда почувствовала, что снова дрожит. – Точнее, нас бы утащили, ведь ты бы меня не отпустила, несмотря на всех каменных прачек и серых ведьм, моя храбрая Хульда! Что бы тогда, по всем заковыристым сказочным законам, с нами случилось? Мы оказались бы в плену у порождения мрака или уже лежали бы где-нибудь в вереске мертвые?

Теперь задрожали они обе.

Хульда налила в чашку еще медовухи и выпила одним махом. Потом стерла слезы носовым платком и повернулась к подруге, которая снова задумчиво молчала.

– Давай-ка посмотрим на твое плечо, – предложила она.

Бедда равнодушно кивнула, но все же начала расстегивать пуговицы на платье, пока не оттянула левый рукав, чтобы обнажилось плечо. Малейшее движение причиняло ей сильную боль, онемело не только плечо, но и вся левая рука. Хульда взяла с кухонного стола подсвечник и при свете свечи разглядела на коже большое темно-красное пятно, края которого уже посинели.

– Могло быть и хуже! – храбро сказала Бедда, разглядывая отметины.

– Повернись, пожалуйста! – попросила ее Хульда.

Бедда повиновалась и, встав спиной к свету, услышала, как Хульда тихонько вскрикнула.

– Что там? – испуганно обернувшись, спросила Бед-да. – Скажи, что ты видишь?

Вместо ответа Хульда подтолкнула ее к овальному зеркалу, висевшему на стене рядом с входом в кухню.

– П-посмотри сама, – заикаясь произнесла она и приподняла повыше подсвечник. Бедда изо всех сил повернула голову, отчего в плече боль вспыхнула сильнее.

– Ох, святейший пустотелый трюфель! – охнула она, увидев в зеркале четкий отпечаток четырех огромных пальцев на своей лопатке – зримое доказательство страшной встречи. Если большой палец потустороннего гостя впивался в ее плечо спереди, то теперь было видно, с какой невероятной силой он ее схватил. Бедда поразилась, что ей вообще удалось вырваться из его железной хватки, как бы сильно она ни ударила кочергой.

– Что ж, зато никто не сможет сказать, что нам это только приснилось, – заявила она, поглаживая пальцами уродливую отметину на коже. – И уж тем более я сама. Потому что после двух чашек медовухи мне, скорее, захочется поверить, что все просто привиделось. Но, увы, ничего не выйдет, ведь на моей спине остались жуткие следы чужой хватки.