Сумрачный лес

На снежочке утром рано Зайца след, лисы, фазана.
Всех следов не перечесть,

Знает

он, как их прочесть.

Знает всех наперечет

И по имени зовет.

Кто бежит без задних лап,

Кто летит, крылами слаб,

Если нападет на след
Этот жуткий звероед.

И охотник он великий,

Черных воронов владыка,
Крыс и сов, волков, джейранов,
И мокриц, и тараканов.

С лаем, воем собирает

И больших, и малых стаи
Из болот да из лесов,
Из долин да из кустов.

Из озер да из полей

ОН выводит всех зверей.
Все расскажет ему след,
Где же спрятался обед.

В шуме или в тишине…

Облака летят, оне —
Кони вороные,
Белые, шальные.

Из ночного неба,

Словно из болота,
Рвется к нам на землю
Дикая Охота[10].

– Но вы-то, народ мхов и лугов, квендели по крови! Такие невежественные, невыносимые тупицы, сморчки и самозванцы… Так что знак, вероятно, останется неразгаданным, твой отец ничего не поймет. Просто не заметит, а? Нашел он твою жилетку в кустах? Или это было так трудно? Неужели?

Блоди не мог выдавить в ответ ни слова. Страшная песня, состоявшая из непонятных угроз, его напугала, хотя он и понимал в ней лишь самую малость. От жутких интонаций в голосе Элиаса и так стыла кровь в жилах, а когда он запел, то слова приобрели невыразимо зловещий оттенок. Блоди знал, что взрослые пересказывают друг другу истории о Диком Охотнике, но бабушка говорила, что ему пока рано слушать такие кровожадные сказки. Она ограничилась лишь несколькими намеками. Мальчика замутило при мысли, что зловещее болотное существо затеяло с ним такую жуткую игру.

Но еще сильнее Блоди встревожился, когда понял: Элиас видел, как он оставил жилет в зарослях чабреца. Значит, он наблюдал за ним еще с тех пор, а может, даже раньше. Блоди вспомнил шорох, который так его напугал, – скорее всего, это просто ветер играл в камышах, но вдруг там пряталось чудовище, как в старинных легендах?

– Конечно, отец видел жилет, – смело заявил он. – Ведь он меня уже почти нашел. Напал на мой след вместе с Фенделем Эйхазом, а жилет подтвердил, что они на верном пути. Но почему, клянусь всеми квенделями мирного леса, ты хочешь оставить знак для моего отца? Почему я просто не могу его увидеть?

– Пусть он найдет метку, если сможет. Но не тебя, – сказал Элиас.

– Не понимаю, зачем еще один знак? – с горечью спросил Блоди. – Какой в этом смысл?

– Чтобы помучить его, вот зачем, – ядовито ответил Элиас. – Пусть думает, что потерял тебя. Если поймет, конечно. Ты подал знак, и Элиас тоже. Ход за ход, такой вот размен.

Блоди попытался рассмотреть, что за штуку Элиас вытряхнул из сумки на камень. Это был кусок дерева причудливой формы, скрученный и изогнутый, возможно, корень, отдаленно напоминавший туловище с руками и ногами. Утолщение на одном конце могло сойти за голову и немного напомнило Блоди игрушку – корневого человечка, которого он однажды нашел на пикнике. Он не мог понять, что это такое, и потому сомневался, что отец и Фендель тоже что-нибудь поймут. Скорее всего, они просто пройдут мимо, если вообще будут здесь проходить. Блоди все еще слышал их голоса, но они почему-то не приближались.

Мальчик уже не верил, что Элиас в самом деле отведет его к Траутману. А даже если и так, то потом наверняка вскроется какой-нибудь грязный трюк. Элиас тем временем встал и снова потащил его за собой, и Блоди ничего не оставалось делать, кроме как покорно плестись у чудища за спиной, спотыкаясь о камыши на узкой тропе, где для двоих не было места. Элиас по-прежнему держал его за руку мертвой хваткой, и у Блоди разболелось неестественно вывернутое плечо.

Рукопожатие Элиаса не согревало, его пальцы оставались такими же холодными, как и в то мгновение, когда они впервые коснулись руки. Блоди невыносимо устал и не представлял, сколько еще продержится на ногах. У него не только ныла рука, но и медленно немела вся правая половина тела, как будто он очень долго лежал в снегу. Иногда доносился вой Траутмана, но, видимо, пес был слишком далеко, не ближе, чем Пирмин и Фендель. Это напомнило юному квенделю кошмарный сон, в котором, сколько ни беги, остаешься на том же месте. Блоди ни секунды не думал, что они с Элиасом бесцельно блуждают в тумане. Он чувствовал, что его проводник хорошо знает дорогу и, возможно, даже умело уводит его от встречи с отцом.