Сумрачный волкодав и Проклятая фея смерти

Последним Альви взяла анализ крови, после чего бережно обмыла тело и приготовилась делать собственно вскрытие. В свое время на нее большое впечатление произвела история, рассказанная профессором Вальдоурссоном на одной из лекций, — как один патологоанатом чуть не убил человека, пострадавшего от сильного переохлаждения, которого посчитали мертвым, когда, начав вскрытие, сделал слишком глубокий разрез. Поэтому Альви взяла себе за правило сначала делать небольшой разрез в районе левого плеча и, только убедившись, что крови выделилось столько, сколько и должно быть от разреза на мертвом теле, делать глубокий разрез кожи.

И как это иногда случается, предосторожность, много лет бывшая чем-то средним между проявлением излишней осторожности и суеверием, однажды оказалась единственно правильным решением — из сделанного Альви разреза обильно потекла кровь — девочка была жива.

«Значит, когда я брала кровь, мне не показалось, она действительно вытекала слишком интенсивно для мертвого тела», — подумала Альви и закрыла глаза, сосредотачиваясь на движении магических потоков. Сначала она ничего не увидела, но потом в районе солнечного сплетения девочки ей удалось разглядеть слабо мерцающую искорку жизненной энергии.

«Никогда такого не видела», — покачала головой Альви и отправилась за артефактом-жизнеопределителем. Именно таким она проверяла тело, когда его обнаружили в Кьярриню, и тогда индикатор даже не дрогнул, твердо показывая ноль. Подозревая, что тот артефакт, который она всегда брала с собой на выезды, испортился, хотя теоретически такого и не могло быть, Альви взяла другой, хранившийся в морге, и поднесла его к телу. Но и этот артефакт уверенно показывал, что в лежащем перед Альви теле жизненной энергии попросту нет.

Она снова закрыла глаза и снова увидела крошечную постоянно мигающую искорку. Еще раз измерила температуру тела, которая оказалась выше, чем должна была бы быть у мертвого тела, но ниже, чем должна была бы быть у живого.

— Демоны знают что! — с чувством выругалась вслух Альви и принялась звонить в отделение ликанологии* [целители-ликанологи специализируются на лечении оборотней] ЦБФ* [Центральная больница Фокунни].

К телефону подошла целитель-ликанолог Броса Солин — жена и единственная Трура.

— Что-то с Труром? — сразу после приветствия взволнованно спросила она.

— Нет, с твоим драгоценным супругом всё в порядке, — с невольной улыбкой ответила Альви. — У меня тут очень необычный случай: жертва, которую я должна была вскрывать, вроде бы жива.

— Вроде бы? — удивленно переспросила Броса.

— Артефакты-жизнеопределители показывают, что жизненная энергия отсутствует, но кровь из разреза течет как из живого тела, и я вижу, что жизненная энергия есть, но очень слабенькая, и она как будто мерцает.

— Никогда даже не слышала про такое.

— Собственно, я тоже. Поэтому я и не стала вызывать скорую помощь. Мне кажется, будет лучше, если в бригаде сразу приедет кто-то из ваших ликанологов и сначала посмотрит девочку. Вдруг нужны какие-то особые предосторожности при транспортировке в больницу. Может, особый температурный режим?

— Девочку? — заволновалась Броса.

— Да, девочку, — со вздохом подтвердила Альви. — На вид ей лет восемь. Ее нашли сегодня утром в Кьярриню, и всё то время, пока мы осматривали место обнаружения тела, она просто лежала там прямо на снегу. Одета она была по- зимнему, но всё равно…

— Ох ты ж! Я сейчас сама приеду! — решила Броса. — Сегодня у меня всё равно суточное дежурство. И еще попрошу задержаться Теара Хундсньяля, он сегодня в дневную смену. Может, он что-то подскажет, когда мы привезем девочку, потому что я пока понятия не имею, что это может быть. Переохлаждение само по себе уж точно не дает практически полного исчезновения жизненной энергии.

— А следов магии Урслин не нашла, да и я тоже ничего не увидела. Хотя, возможно, теперь она и смогла бы что-то найти. Ведь там, в Кьярриню, я этой мерцающей искорки жизни не разглядела, хотя, как обычно, смотрела и сама, не только артефактом проверяла, а сейчас я ее вижу. Вы приезжайте поскорее, а я пока позвоню следователю.

Закончив разговор, Альви аккуратно подложила под девочку чистую простыню и еще одной накрыла сверху. Вывозить тело из морга она не стала, опасаясь сделать хуже, пусть уж Броса решает, советуется с Хундсньялем или еще с кем, они-то настоящие целители, им виднее.

Почти забытая тоска по несбывшейся мечте лечить людей навалилась на Альви. Но печалиться о невозможном было некогда. Поэтому она сделала несколько глубоких вдохов и взялась за телефон. И только в этот момент сообразила, что телефона Мьюра-то у нее и нет. Так что пришлось звонить Кину и сообщать сногсшибательную новость ему.

Броса примчалась минут через двадцать, причем вместе с Хундсньялем.

— А отделение вы на кого оставили? — полюбопытствовала Альви.

— На медсестер, ну и коллег из общей терапии попросили приглядеть, — отмахнулась Броса.