Сумрак

Ворвавшись в библиотеку, миновал работающих учеников и быстро поднялся по открытой лестнице на третий этаж. Бросил папку и книги на стол, вытащил из кармана наш общий телефон, прошел по длинному проходу и свернул направо в пятый ряд. Протянув руку к верхней полке, взял толстый темно-синий учебник «Ввод данных и трансцендентные кривые нерегулярных политопов» – то, к чему, как мы знали, никто на этой планете даже не захочет прикоснуться.

Я открыл обложку, ввел комбинацию на замке встроенного внутрь сейфа, положил туда мобильник, закрыл книгу и поставил обратно на полку. Общий телефон Всадников, на который записывались все наши выходки, нужно было прятать в месте, где никто не станет искать, а мы все имели бы к нему доступ. Зачем – не знаю, ведь именно я доставал его и снимал большинство видео.

Вдруг послышался чей-то голос:

– Это название бессмысленно.

Оглянувшись, увидел сквозь книжные стеллажи проблеск каштановых волос.

Я вцепился пальцами в замаскированный сейф, замерев. Она видела, что я положил туда?

Опустив руку, выглянул из-за стеллажа и увидел Эмери, прислонившуюся к дальней стене. Девушка смотрела вниз, ее волосы и очки закрывали лицо.

– Тебя не было на уроке, – сказал я.

Ее грудь сотрясалась, и, кажется, я заметил, как дрожали ее губы.

В следующую секунду она прочистила горло.

– Да ну? – огрызнулась Эм. – Вау, ты гений. Может, для следующего фокуса разведешь огонь и нарисуешь в грязи истории о странных дырах в небе, которые пропускают свет?

Чего? Дыры в небе?

О, звезды. Она назвала меня пещерным человеком?

Маленькая дрянь. То есть я сделал за нее задание по литературе. Эмери хотя бы представляла, как тяжело мне дались попытки изъясняться от лица злой девочки-подростка с нулевым чувством юмора?

По ее щеке скатилась слеза, и она быстро смахнула ее.

Я скользнул взглядом по ее телу, рассматривая поношенные и потрескавшиеся серые «Чаксы», юбку, коротковатую сантиметров на пять, с зеленым и темно-синим рисунком тартана, устаревшим два года назад. На сияющей оливковой коже ее красивых ног встречались редкие синяки и царапины, которые мне отчасти нравились. Потому что она, вероятно, получила их, пока строила беседку и была великолепна в чем-то, чего большинство из нас никогда не сможет сделать.

Край рубашки и манжеты свисали из-под ее темно-синего кардигана, а лишняя пуговица сверху расстегнулась. Галстук отсутствовал. Прядь волос застряла под воротником и лежала на груди.

Эмми пришла сюда и пряталась, вместо того чтобы отправиться на урок?

– Что случилось? – поинтересовался я.

Она лишь покачала головой, прошептав:

– Просто оставь меня в покое. Пожалуйста.

Пожалуйста? Боже, она, судя по всему, была в отчаянии, раз постаралась быть вежливой.

– Мы начали новую книгу, – сообщил ей.

Девушка молчала, покусывая губу.

– Нам на выбор предложили «Портрет Дориана Грея», «Гроздья гнева» или «Миссис Дэллоуэй».

Услышав ее тихое ворчание, подавил улыбку.

– Я выбрал за тебя.

Осторожно оттолкнувшись от стены, Эмми двинулась по проходу, таща сумку, а я последовал за ней с другой стороны книжного шкафа.

– У меня в скоросшивателе лежит твоя копия. Не хочешь забрать?

Она не ответила.

– Не хочешь узнать, какая из книг тебе досталась?

Эмери не остановилась, однако шла очень медленно. Как будто была не в себе.

– Я сделал хороший выбор.

– В этой подборке нет ничего хорошего, поэтому просто отдай мне «Гроздья гнева». Ведь хуже есть куда, и этот вариант станет достойным завершением дня.

Серьезно? Черт, как она угадала, какую книгу я выбрал?

Проклятье.

Я знал, что они все не понравятся ей. В первую неделю занятий Эмери разразилась тирадой о недостатке разнообразия и актуальных тем в нашем списке для чтения и о том, что классика стала классикой только потому, что в прошлом не издавались романы, написанные для более широкой аудитории. Вся система прогнила, и пусть мужчины будут прокляты, и т. д.

Просто я хотел, чтобы она улыбнулась. Одно дело, если бы я делал ее несчастной, но у меня возникло чувство, что это не так.

– Эм, посмотри на меня.

Она остановилась с таким видом, словно тяжесть всего мира покоилась на ее плечах. Что, черт побери, случилось?

Если спрошу, она мне не расскажет.

– Эм? – пробормотал я.

Просто посмотри на меня.

Только она не обернулась. Физически Эмми была здесь, а мысленно – за сотни километров. У меня в груди болезненно заныло.

– Твое учебное пособие я тоже захватил. – Достал из кармана сложенный буклет и протянул между книгами. – Вот.

Ей потребовалось время, чтобы наконец взять его. Когда она это сделала, я поймал ее за руку.

Резко вздохнув, девушка попыталась отстраниться.

– Посмотри на меня, – прошептал я.

Она перестала сопротивляться, но по-прежнему отказывалась встретиться со мной взглядом.

Что с ней не так? По мнению друзей, с ней всегда было что-то не так, но сейчас Эмми выглядела… поверженной. Как разбитая ваза, едва державшаяся на клею.

Эмери Скотт никогда так не выглядела.

Она посмотрела вниз, вероятно, на наши руки. Я не стал крепче сжимать или ласкать ее пальцы. Просто держал.