Сумрак

Мартин Скотт был лишь одной из вещей на нашем пути, но это была единственная вещь, которая могла выбить из меня все дерьмо.

"Мы действительно хотим это сделать?" спросил Кай, в его голосе слышалось сомнение. "Коп — это преступление, как настоящее преступление, Уилл. Мы все это понимаем, верно?"

Он сел на заднее сиденье, а я — на переднее, Деймон вел один из внедорожников своего отца.

Я натянул перчатки, в машине играла песня "Fire Up the Night", пока я смотрел через лобовое стекло на офицера Скотта на другой стороне улицы, который преследовал машину, полную детей, которых он только что остановил.

"Уходи, если хочешь", — сказал я ему.

Это не было угрозой. Я не ожидал его помощи, и она мне была не нужна. Каю было что терять, и я бы не осуждал его за то, что он ушел. Не то чтобы мне нечего было терять. Просто мне было все равно.

"Что он делает?" сказал Деймон скорее себе, выбросив сигарету в окно.

Мартин Скотт проводил девушку до своего крузера, посадил ее на заднее сиденье, а сам забрался на переднее и завел машину. Мы следили за ним из участка, когда он заступил на смену, и он не спешил останавливать машину, полную подростков, которая на скорости пронеслась через поселок.

"Это Ривер Лейтон", — сказал я, узнав второкурсницу.

Ей было всего шестнадцать. Какого черта он делал?

Оставив других парня и девушку в машине, он отъехал от обочины и поехал с несовершеннолетней, но вместо того, чтобы свернуть налево к станции или направо к холмам, где она жила рядом со мной, он резко повернул на восемьдесят и поехал по дороге к побережью и Соколиному Колодцу.

"Следуй за ним", — сказал я.

Деймон включил передачу и выехал с парковки, устремившись за ним по дороге.

Было уже после десяти, и, хотя школа закончилась на лето, улицы были не слишком оживленными. Все вечеринки в это время года проходили либо на пляже, либо на маминой и папиной лодке, либо во дворах с бассейнами.

Деймон держался позади, достаточно далеко, чтобы быть незаметным, но не слишком далеко, чтобы мы не могли видеть его задние фары.

Я покопался в сумке, выбросил серебряную пейнтбольную маску Кая, достал черную Деймона и передал ему, а красную Майкла оставил в сумке, вытащив свою белую с красной полосой.

Вдалеке зажглись стоп-сигналы, и мы смотрели, как он поворачивает на склад. Я не думал, что там что-то происходит сегодня вечером. Какого черта он вез ребенка туда?

Дэймон остановил внедорожник на обочине и заглушил двигатель, а мы все выпрыгнули и натянули капюшоны своих черных толстовок. Было чертовски жарко для толстовок, но это было обычным делом.

Капюшоны и маски скрывали нас и, надеюсь, делали неузнаваемыми на видеозаписях. Все знали, кто есть кто за масками, но не могли этого доказать.

Пробираясь трусцой через заросли и деревья, мы направились к складу, на котором бывали сотни раз, зная, что дорога туда не идет дальше старой заброшенной фабрики.

Пот уже покрыл мою спину, и я не мог видеть ничего другого, кроме этого момента.

Это была его вина. Он во всем виноват, потому что даже если это не так, мне было приятно, что наконец-то есть кто-то, кого можно обвинить и дать мне надежду, что это не я. Что она закончила все, даже не начав, из-за него, а не потому, что не любила меня.

В любом случае, он сделал ей чертовски больно, и теперь, когда она вышла из-под его влияния, меня отпустили с поводка.

По крайней мере, после сегодняшней ночи он больше никогда к ней не прикоснется.

Остановившись у линии деревьев и глядя через гравийную парковку на старую обувную фабрику с темными и полуразрушенными стенами, мы наблюдали, как он выключил машину и остался сидеть на своем месте, а она — на заднем.

Он двигал головой, кивая то тут, то там или покачивая ею, когда говорил, но она не сдвинулась ни на дюйм.

Наконец, он открыл дверь своего крузера, подошел к задней двери, открыл ее и забрался рядом с ней.

Мои легкие опустели

И я почти улыбнулся, все сомнения или чувство вины, которые я мог испытывать сейчас, давно исчезли.

Его лицо будет хуже говяжьего фарша к тому времени, когда мы с ним закончим.

"У него больше нет Эмми, чтобы толкаться", — сказал Кай, и я слышал, как в его голосе нарастает гнев, когда он натягивал маску.

Я кивнул, радуясь, что он теперь на борту. Он был мне нужен.

"Спорим, мой отец тоже его защищает?" сказал Деймон, потягиваясь. "Так много общего, черт возьми".

"Давайте изменим его жизнь навсегда". Я начал уходить, направляясь к машине и сжимая кулаки, пока парни обходили меня с флангов

Мне хотелось, чтобы Майкл был здесь — мы были лучше как единое целое — но мы просто должны будем ввести его в курс дела, когда он вернется из своей баскетбольной клиники в Атланте.

"Не позволяйте им слышать ваши голоса", — сказал я, доставая нож. "Шепчи".

Я кинул его Каю, который быстро вытащил нож, проткнул шину, воздух вышел, и мы с Деймоном открыли каждую из задних дверей.

Ривер закричала, когда он выхватил ее из машины, а я разжал кулак и с рычанием ударил этого подонка по гребаному лицу.

Я вытащил его из машины, пока он кашлял и брызгал слюной, кровь текла ему в рот из носа.