Сумрак

Но когда он ничего не сказал, я обернулась к нему и увидела жеманную улыбку на его губах, когда он смотрел на меня.

"Они были не первыми", — сказал он. "И, пожалуйста, называй меня Эй-Пи".

Эй-Пи?

Что?

Прежде чем я успела отреагировать, он снова поцеловал меня в щеку и, развернувшись, пошел обратно в таверну. Я стояла, застыв на месте, пытаясь собрать воедино, где я уже слышала это имя.

Эй-Пи, Эй-Пи….

Кто-то взял меня за руку, и я подошла к Уиллу, мы все приготовились сфотографироваться, пока мои ноги двигались по собственной воле.

И тут меня осенило. Ревери Кросс. Лучший друг Эдварда МакКланахана и парень Ревери Кросс. Слухи о том, что Ревери могла не прыгать. Слух о том, что Эдвард или его друг, или оба…

О, Боже.

Я перевела взгляд на Эй-Пи, увидела, что он болтает с Бэнкс, оба глубоко погружены в обсуждение, и повернулась к Уиллу, широко раскрыв глаза. "Эй-Пи?" воскликнула я, указывая жестом на его деда.

Уильям Аарон Пейн Грейсон-старший.

Уголок губ Уилла приподнялся. "Ну, по крайней мере, со мной тебе никогда не будет скучно, верно?"

Я вытаращилась на него, но потом… рассмеялась, не зная, как реагировать на что-либо еще, особенно после событий сегодняшнего вечера.

Господи Иисусе. После того, как я помогла Деймону похоронить тело, была похищена, совершила великий побег на поезде и все, что произошло сегодня вечером, я полагала, что шестидесятилетняя загадка убийства может подождать еще вечер или два.

Скучно, сказал он.

Нет, Уилл Грейсон. Это была одна проблема, которой у нас с тобой никогда не будет.

ГЛАВА 42

Эмери

Настоящее

"Итак, ты хочешь медовый месяц?" спросил Уилл, поглаживая мою руку, когда обнимал меня.

"Если хочешь".

Его тело задрожало подо мной от смеха. "Звучит задорно".

Я усмехнулась, скользнув рукой по его рубашке, когда мы лежали на куче полотняной ткани на полу за сценой. Подиум нависал над нами, провода, веревки и шнуры свисали во все стороны, и я даже не могла вспомнить, о чем был фильм прошлой ночью, потому что оба раза, когда мы пытались посмотреть его, мы просто хотели смотреть друг на друга. Я не могла оторвать от него глаз.

"Я не спешу уходить, если ты хочешь подождать". Я прижалась к его теплому телу. "Я просто хочу тебя прямо сейчас. Эйфелева башня, или руины Майя, или что бы ты там ни планировал, все это будет для меня впустую, когда я хочу только этого".

Мы слишком долго были в разлуке, и я нуждалась в тебе.

Скользнув ногой по его телу — джинсы валялись где-то на полу, а лифчик неизвестно где — я забралась на его тело, а его руки скользнули по моим бедрам и обхватили мою попку.

"Может, останемся здесь и совершим экскурсию на Колокольню и кладбище", — поддразнила я, целуя татуировки на его руке и груди. "Займись скалолазанием и попробуй лучшие блюда Тандер-Бей". Я прикусила его сосок, потянула его, а затем лизнула. "Много дегустаций".

Он вздрогнул и улыбнулся, приподняв меня и поцеловав в губы. Все, что я хотела сейчас видеть в мире, — это его, потного, мокрого, идущего голым от нашей кровати в душ, его, связанного подо мной…

Он закинул руки за голову, пока я целовала его тело и терлась о него повсюду.

"Я делаю первый взнос за свой старый дом", — сказала я ему, покусывая его шею и сообщая новость, пока он был слаб. "Нам не обязательно жить там. Я просто еще не готова его потерять".

Когда я увидела, что он продается, я отправила Алекс к риэлтору после магазина платьев, чтобы брат не узнал, что это я его покупаю. Я все еще могу продать его. Я просто не хотела потерять его прежде, чем буду готова.

Он остановил меня, глядя вниз, пока его большие пальцы растирали круги на моем лице. "С ним связано так много плохих воспоминаний, Эм".

Я знаю. Но…

"Я не отдам ему эту власть", — сказала я мужу. "Это дом моей семьи. Моя бабушка выросла там. Мы с мамой тоже".

Этот дом был больше, чем просто Мартин.

Он посмотрел мне в глаза и через мгновение кивнул. "Хорошо."

Я опустилась и поцеловала его в губы, мягко, медленно и глубоко, пока я терлась об него через джинсы.

Он задыхался, хихикая. "О, детка. Как бы я не хотел, чтобы ты одевалась, мне нужно поесть". Он застонал, когда я продолжила. "Ты можешь остаться здесь? Я схожу за бубликами и кофе или еще чем-нибудь?"

При упоминании о рогаликах мой желудок заурчал.

Черт. Еда была бы кстати, но я не хотела, чтобы он меня бросил.

"Я пойду с тобой", — сказала я, глядя на него сверху вниз.

"Да?" Он поднялся и поцеловал меня в губы. "Хорошо, пойдем".

Мы надели нашу вчерашнюю одежду, и мне не терпелось попасть в больницу и проверить Алекс, а также заглянуть в полицию, чтобы убедиться, что над нами ничего не висит в отношении Мартина.

До меня все еще не дошло, кроме легкого толчка в груди, когда я подумала о том, что они упали с обрыва. Я должна быть разбита, верно?

По какой-то причине я не ненавидела его.

Но в мембране снова появился разрыв, мои эмоции запутались и смешались. Его конец не мог быть другим.