Сунь Ят-сен

Центр революционных событий переместился теперь в район Шанхай — Нанкин. 2 декабря после сильного боя революционные войска провинций Цзянсу, Аньхуэй и Чжецзян при поддержке отрядов из Шанхая и эскадры флота штурмом взяли укрепления Нанкина и выбили из города маньчжурские войска генерала Чжан Сюна, только накануне зверски казнившего четыреста молодых патриотов. Победа, одержанная здесь революционерами, смягчила тяжесть неудачи в Ханькоу и Ханьяне. Древняя столица Китая, столица тайпинов, стала столицей революционных сил, а в будущем должна была стать столицей Китайской республики. В Нанкине организуется новое правительство. Туда съезжаются представители всех свободных провинций — их уже шестнадцать, чтобы открыть временный парламент — Совещательную палату.

А 21 декабря разносится весть: Сунь Вэнь прибыл в Гонконг и направляется в Шанхай. Ждут его с нетерпением, с надеждой, с верой в то дело, которому Сунь Вэнь посвятил столько лет борьбы.

Не все ему рады. Не все даже в собственной партии.

Сунь Вэнь многого еще не знает о положении в революционном лагере. О многом, правда, догадывается. Его друзья писали ему, конечно, информировали. Кое-какие факты почерпнул из газет. Он знает, что Объединенный союз стал большой силой, его радует, что число членов союза увеличилось за последние годы во много раз. Называют цифру: триста тысяч! Но все ли новые члены вступили в партию с честными намерениями? Нет ли среди них таких, которые наскоро перекрасились в республиканский цвет, а по-настоящему не хотят никаких преобразований? Что-то больно велик наплыв в союз вчерашних слуг старого режима, монархистов-конституционалистов, бывших сановников, бюрократов, компрадоров. А некоторые руководители союза уже увлечены перспективой получения важных постов, министерских портфелей, они уже готовятся к роли парламентариев, составляют проекты конституций, списывая их с конституций западных стран. Им уже надоела революционная борьба. Они жаждут «мирных решений». И в этом их поддерживают все примазавшиеся к революции личности. Да, шанхайско-чжэцзянская группировка руководства союза во главе с Сун Цзяо-жэнем и Чэнь Ци-мэем (и Хуан Сином?) считает, что поскольку падение монархии близко, революция уже как бы выполнила свою задачу и пора ее сворачивать, «закончить». А что получил от революции народ? Как же с лозунгом «Равные права на землю»? Об этом правые лидеры молчат! Все поглощены «высокой политикой», а о нуждах тех, кто, собственно, совершил революцию, сражался и будет сражаться за нее, — о крестьянстве, сыны которого в солдатских мундирах дали и выиграли бой на Янцзы, ни слова, ни звука. Ничего хорошего это не сулит отечеству, только-только сбрасывающему с себя рабские цепи!

Теперь толкуют о президентах, о парламентских комбинациях, о министерствах. А нужно ли все это? Нужно совсем другое — диктатура революционной партии, которая поднимет народ и вычистит всю накопившуюся за века грязь монархии, всю дикость и мерзость старого режима и подготовит торжество действительной демократии для народа. Об этом он много раз говорил более шести лет назад, говорил, писал, что его идеи вошли в платформу союза. Но как быстро забыли о них, о программе союза, об обязательствах перед народом! Западная парламентская зараза распространилась с небывалой быстротой.

Сунь Вэнь вовсе не думает умалять роль союза в революции. Без него Hfe победили бы солдаты Учана. Это ясно. Но под солнцем свободы союз стал угрожающе терять свою революционную окраску, усилиями шанхайского Бюро начал превращаться в парламентскую партию западного образца. Этого он опасался больше всего.

Тяжелые думы обступили Сунь Вэня по пути на родину. Они не рассеялись и тогда, когда пароход прибыл в Гонконг и собравшиеся на пристани тысячи китайских патриотов с бурной радостью приветствовали великого борца и неутомимого строителя нового Китая. Среди встречавших — новый военный губернатор Гуандуна Ху Хань-минь. Вместе с ним он едет в Кантон.

Здесь Сунь Вэнь и его молодые товарищи делали первые шаги на революционном поприще. Он не был в Кантоне шестнадцать лет. И вот он опять на родной земле. Но раньше всего он должен отдать долг памяти друзьям, положившим жизнь за счастье народа. Он едет в восточный пригород Кантона, где на «Холме желтых цветов» покоится прах семидесяти двух героев апрельского восстания.

Тихо кругом. Торжественная тишина. Сунь Вэнь стоит среди могил с обнаженной головой. Ветер шевелит густые черные волосы. Из глаз медленно скатываются слезы. Низко-низко он кланяется три раза. И молча отходит.

Странную речь заводит с ним Ху Хань-минь. Советует не ехать в Нанкин, остаться в Кантоне.

— К чему вам ехать в Нанкин, учитель? С Юанем иметь дело нельзя. У него сила — послушная армия, все командиры дивизий — его старые приспешники. Пока войска Юаня не разбиты…

Сунь Вэню знакомы эти доводы «от штыка». Он говорит:

— Вы считаете, что все решается только военной силой? В этом ошибка уважаемого Хуан Сина. Войско — это важно, но не все, Не забывайте о народе!

Ху Хань-минь продолжает настаивать.