Сунь Укун – царь обезьян

– А он таким и был, без головы, – отвечал Чжу Бацзе. – Я еще подумал, почему это он даже не вздрогнул, когда я хватил его вилами.

Сунь Укун велел Чжу Бацзе позвать наставника, который в это время беседовал с правителем, и, когда тот вышел, отдал ему грамоту о войне, сказав при этом:

– Спрячь пока у себя и не показывай правителю.

Не успел он договорить, как показался сам правитель, и Сунь Укун обратился к нему, говоря:

– Я убил оборотня, вон он лежит у крыльца.

– Это, конечно, оборотень, – промолвил правитель, – но не Сай Тайсуй. Того я видел собственными глазами. Он ростом больше одного чжана, а плечи у него в пять раз шире, чем у простого смертного. Лицо с золотистым блеском, голос громоподобный. Разве похож он на этого заморыша?!

– Верно, – со смехом отвечал Сунь Укун. – Это не Сай Тайсуй. Это его гонец. Я убил его и доставил сюда, чтобы доложить о первой удаче.

Правитель расхохотался и сказал:

– Ладно, ладно, ладно! Это зачтется тебе как первая заслуга! Подать сюда подогретого вина, – распорядился он. – Отблагодарим почтенного монаха!

– Вино выпить успеем, – промолвил Сунь Укун. – Лучше скажи мне, не оставила ли тебе твоя Золотая царица каких-нибудь вещиц на память? Если оставила, дай мне одну. Или, может быть, что-то сохранилось в ее покоях?

– А зачем тебе? – спросил правитель.

– Предположим, я одолею оборотня, – отвечал Сунь Укун, – но кто поручится, что царица последует за мной? Ведь она меня не знает. Если же я покажу ей какую-нибудь из ее любимых вещей, то легко смогу доставить ее сюда.

– В Солнечном дворце Золотой царицы в ее покоях хранятся четки из чистого золота, – промолвил правитель.

– Вели принести их, – сказал Сунь Укун.

Правитель тут же приказал Яшмовой царице принести четки и передал их Сунь Укуну.

Сунь Укун сразу же надел их на руку.

Он не стал пить вина, а вскочил на облако и помчался прямо к горе Чудесного оленя-единорога и принялся отыскивать вход в пещеру.

Пока он шел, до его слуха донеслись голоса и крики. Остановившись, он стал вглядываться и увидел у входа в пещеру множество стражников разных рангов.

Тогда Сунь Укун повернул обратно, дошел до того места, где убил гонца-оборотня, нашел желтый флажок и медный гонг, повернулся лицом к ветру, прочел заклинание и принял вид убитого им оборотня.

После этого, ударяя в гонг, он, широко шагая, направился прямо к пещере. Тут его окликнула обезьяна горилла:

– Это ты, Юлай Юцюй? Уже вернулся?

– Да, вернулся!

– Ступай живей! Великий князь ждет тебя не дождется. Он сейчас в живодерне.

Услышав эти слова, Сунь Укун ускорил шаг, направился к главным воротам и огляделся. Перед ним было пустое помещение, высеченное в каменной скале над обрывом. Слева и справа росли чудесные цветы и трава, а впереди и позади высилось множество старых кипарисов и высоких сосен. Он прошел дальше, незаметно очутился за вторыми воротами и, подняв голову, вдруг увидел беседку, а в беседке оправленное золотом кресло. На кресле восседал сам повелитель демонов, поистине страшный и безобразный:

Сверкает-струится над головой
призрачный полог зари,
Ужасный дух, смертоносный смрад
источает его нутро.
В пасти – ряды острейших клыков
как боевые мечи.
От клочьев бурых волос на висках
исходит багровый туман.
Глаза – словно медные бубенцы,
взгляд, как у беса, свиреп.
Крепко сжимает железный пест
длиною почти до небес.

Сунь Укун нарочно не совершил никаких положенных церемоний в знак приветствия, а с презрительным видом отвернулся и продолжал колотить в гонг.

– Это ты явился? – спросил повелитель демонов.

Сунь Укун молчал.

– Это ты, Юлай Юцюй? – зло переспросил князь.

Ответа опять не последовало. Тогда князь подошел к Сунь Укуну и, схватив его за шиворот, заорал:

– Ты что трезвонишь?! Почему молчишь и не отвечаешь, когда тебя спрашивают?

Тут Сунь Укун швырнул гонг на землю и сказал:

– Я не хотел идти, а ты меня заставил! Пришел, а там тьма-тьмущая людей, все в полной боевой готовности. Они как увидели меня, так заорали в один голос: «Лови его, держи!» Тут меня стали тащить, давить, жать и растягивать, втащили наконец в город и привели к правителю, а тот сразу же велел: «Четвертовать!» Хорошо, что советники отговорили его. Грамоту о войне у меня отобрали, под конвоем вывели из города да еще напоследок перед всем строем всыпали мне тридцать палок по пяткам, после чего отпустили и велели доложить тебе о том, что со мной случилось. У них собрано большое войско, которое в скором времени явится сюда и вызовет тебя на бой.

– Сколько же у них людей и коней? – спросил князь.

– С перепугу я был без памяти, – отвечал Сунь Укун. – Где уж мне было подсчитывать да прикидывать, сколько там людей и коней! Я видел только, что оружия там всякого – что деревьев в лесу.