Сунь Укун — царь обезьян

Широк простор бескрайнего моря,
Вода вдали сливается с небом.
Весь мир окутан
сияньем, сулящим удачи.
Благодатная дымка
ниспала на горы и реки.
Гомон валов белоснежных
вздымался до самого синего неба.
Бессчетные пенные волны
взвивались, достигнув солнца в зените.
Вокруг разлетались влажные брызги,
Кипящие волны сшибались повсюду.
Летящие в разные стороны брызги,
как молнии, ярко сверкали.
Кипящие волны, что всюду сшибались,
подобно грому гремели.
Красоты вод восхвалять перестанем,
На прочие взглянем красоты природы!
Усыпала мгла предрассветная горы
бесценной казной самоцветов,
Покрыв краснотой, багрецом, желтизною,
зеленью, чернью, лазурью.
Мы видели сказочные, вне сравненья,
края Гуаньинь, богини;
Посмотрим теперь, каково благолепье
горы Лоцзяшань в Южном море!
Это волшебная местность.
Кряжи высоко-высоко взметнулись,
Гребнями небо пустое пронзая.
Там восхищает взоры
разных пестрых цветов изобилье,
Там растут прекрасные травы,
Ценные ветер деревья качает.
Золотые, под солнцем, лотосы блещут.
Кровля дворца Гуаньинь, богини,
сплошь в черепице глазурной.
Вымощен въезд к Чаоиньской пещере
панцирем черепашьим.
Стаи цветных попугаев болтают
в тени тополей зеленых.
В чаще бамбука багряной окраски
резко кричат павлины.
На полосатых каменных глыбах
Стоят величавые стражи Закона.
Перед агатовой отмелью гладкой
Мокша стоит, непреклонно-отважный.

Сунь Укун долго любовался открывшейся ему красотой, потом спустился на облаке вниз и очутился в бамбуковой роще.

Тут он предстал перед богиней и пожаловался ей на черного оборотня, который похитил драгоценную рясу.

– Ты сам во всем виноват, – отвечала богиня. – Нечего было хвалиться рясой, этой буддийской драгоценностью, перед простыми смертными, да еще вдобавок устраивать пожар.

Когда Сунь Укун понял, что богине все известно, он опустился на колени и стал взывать к ней:

– О милостивая богиня! Прости меня, грешного! Помоги отобрать у оборотня рясу. Не то учитель опять начнет читать заклинание, а у меня от него голова раскалывается.

– Хорошо, – промолвила богиня, – я помогу тебе одолеть оборотня и отобрать у него рясу.

Сказав так, богиня взошла на радужное облако, и вместе с Сунь Укуном они вмиг очутились у горы Черного ветра.

По дороге к пещере им повстречался даос, который нес блюдо, а на блюде – две пилюли бессмертия. Сунь Укун тотчас же взмахнул своим посохом и хватил даоса по голове. Тот испустил дух. Тогда Сунь Укун приподнял даоса, внимательно рассмотрел его самого, затем блюдо. Даос оказался простым волком, а на блюде была выгравирована надпись: «Сделал Лин Сюйцзы».

Сунь Укун расхохотался от радости и сказал богине:

– Есть у меня один план. Ты примешь облик Лин Сюйцзы, а я съем пилюлю, потом сам превращусь в пилюлю, только побольше, и лягу на блюдо рядом со второй пилюлей. Ты поднесешь это блюдо в подарок черному оборотню и предложишь ему съесть пилюлю побольше, то есть меня. А уж я, попав к нему в брюхо, знаю, что делать.

Богиня покачала головой, но делать нечего, пришлось ей превратиться в даоса-оборотня. Сунь Укун запрыгал от радости.

– Чудесно! Замечательно! – воскликнул он.

Как только богиня в облике Лин Сюйцзы появилась у входа в пещеру, стражи-оборотни помчались к своему повелителю и доложили, что прибыл даос.

Оборотень поспешил гостю навстречу. А дальше все шло согласно плану.

Богиня поднесла оборотню блюдо с пилюлями, предложила ему съесть ту, что побольше, Сунь Укун в брюхе у оборотня потянулся, и тот взвыл от боли. Тогда богиня приняла свой обычный вид и велела оборотню немедленно отдать рясу.