Сундук артиста

Мы шли среди людей из разных стран. Невольно привлекали мое внимание путешественники из Азии тем, что они ходили в мешковатой одежде, песочного цвета. По бесформенному облику они напоминали снежную бабу. Они с жадностью все разглядывали. Радостно екнуло сердце, когда я рассматривала полуколонны в простенках, массивные каменные лавки, прикрепленные к стенам дворца, ибо воображение создало живую картинку… Горожане — знать, мещане, зодчие, купцы, мореплаватели, послы в старинных платьях, атласе, бархате, в дорогом сукне — сидят, ерзают на этих лавках. Большие решетчатые ворота раскрыты, два стражника, но никто не ломится. Прошло 806 лет с того года, как зодчий Филиппо Календарио получил согласие на возведение дворца. В летописях засвидетельствовано, что дворец дважды горел, восстанавливался, жизнь продолжалась. Последний огненный Горыныч опалил его в средине XVI века. Никто рушить четырехэтажный дворец не стал. Его обновили внутри и снаружи, облачив в кирпич и штукатурку, отшлифованную под розовый, серый и молочный мрамор. Какую мудрость нужно иметь и какого мастерства нужно достичь, чтобы простой песок, глину, гипс — штукатурку превратить в великолепный мрамор! Мне сложно назвать эту обитель крепостью, ибо она будто бы парит над землей; два яруса колонн с округлыми арками поддерживают его с двух сторон. Балюстрада нижнего этажа более мощная. Фриз — венец колонн — украшен горельефом — выпуклой резьбой, героями мифов. Ствол колонн казался закопченным, словно его лизали языки пламени, может, пламя факелов. На верхнем этаже были тюремные камеры. Где-то имелся отдельный вход и лестница, ведущая на тот этаж, но во дворе никаких лестниц, ведущих на верхний этаж, не было. Быть может, лестница шла с черного хода, но об этом провожатый нам не сказал.

Нас, словно особых гостей, провели мимо длинной очереди в широкую подворотню со стороны моря, и мы оказались в просторном каменном дворе. Мне сразу бросилось в глаза одно крыло дворца. Оно было из терракотовой щебенки, а остальные две трети дворца столь искусно покрыты молочно-матовой штукатуркой, что все выглядит, словно состаренный мрамор. И все наличники, портики, полуколонны были высечены из мрамора. Такая же парадная лестница, по которой нестесненно пройдут четыре человека, вела на второй этаж. Там, на мощных тумбах, встречают гостей давние покровители города — Нептун и Теодор. Впервые предо мной предстал Повелитель морей с подтянутым, мощным станом, сила таилась в каждом его мускуле, и чело дышало заботой и мудростью. Он умело владел и трезубцем, и шилом с леской, плетя рыбацкие сети. И в его немного раскованной позе ощущалось уверенное спокойствие. Торец лестницы украшают картины — горельеф из песочно-рыжеватого мрамора.

Украшением двора является маленькая церковь или часовня из белоснежного мрамора. Полуколонны, капители, прямоугольные простенки, наличники, косяки окон и ниш на всех трех этажах — все барельефы святых. Церковь кажется воздушной благодаря вознесенным на острия дюжин пупырчатых башен, фигур святых. Сейчас, вспоминая свое путешествие, я думаю, что в ней покоятся сами мощи, потому сюда не просто было как войти, так и выйти. Мощи святого Марка отсюда сложнее выкрасть. И до средины XVIII века Венеция подчинялась Византии, а не Ватикану.

Немного оглядевшись вокруг, рассмотрев и резную церковь, и правую, благолепную сторону дворца, и другое крыло дворца, где стены не облицованы, видела темно-песочную штукатурку и темные балки и испытывала легкое волнение, ведь я входила, погружалась в неведанные мне времена.

Наш проводник, Владимир Григорьевич, и контролер провели нас коридором к лифту. Кабинка его просторная, из светло-серого металла, электрическое освещение неприятное, стылое. Прошли мимо царской мраморной лестницы. Изысканные украшения: горельефы райских зверей, а по потолку переплетаются диковинные, райские растения. Не верилось, что семь веков по этим лестницам ходили и с факелами, и с сальными свечами, и с газовыми светильниками. Все это словно было живым.