Сундук мертвеца

Закрыл глаз и умиротворенно добавил:

– Но потом.

И снова уснул.

А я, будучи по природе своей человеком компанейским, зверски зевнул и принялся оглядываться по сторонам, прикидывая, что бы такое постелить на пол. Который в качестве походного ложа ничуть не хуже этого грешного дивана. Еще и ноги можно вытянуть, повезло.

* * *

Не то чтобы я всерьез ждал Клари в гости. По крайней мере, не в ближайшие годы. А что окна в доме всегда оставлял открытыми настежь, так они у меня даже зимой нараспашку, ничего необычного в этом нет.

Но когда в самом начале осени в распахнутое окно моего кабинета влетел ветер, чей горький запах – дым, земля, сухая степная трава – совсем не походил на привычный аромат речной воды, который приносят наши ветры с Хурона, я сразу понял, с кем имею дело. И ослепительно ему улыбнулся. И сказал вслух:

– Привет.

В такой момент что ни скажи, все равно будет слишком мало. А просто «привет» – в самый раз.

Он сперва дунул мне в лицо с такой силой, что чуть голову не оторвал, но быстро вспомнил о свойственной людям хрупкости и угомонился – насколько вообще способен угомониться ураган.

Условно утихнув, юный Йохлимский ветер, вырвавшийся на свободу согласно им же самим заранее составленному плану, прошелся по моему кабинету, листая книги и роняя на пол отдельные мелкие предметы. Я решил – черт с ними, разобьет, так разобьет, пусть творит, что хочет, все-таки долгожданный гость. Нельзя же всерьез требовать от ветра полного штиля. И страшно гордый своим великодушием, принялся рассказывать ему, как у нас тут дела. В частности о шестерых секретарях сэра Шурфа, которые, честно поделив обязанности, более-менее справляются примерно с половиной дел, а это совсем неплохо. Уж точно лучше, чем ничего.

Только несколько минут спустя я понял, что творит этот негодяй. Мои книги к тому моменту уже стояли на полках, по, мать его четырежды, алфавиту, письменные принадлежности были аккуратно размещены на столе, а разбросанная всюду одежда ввиду отсутствия в кабинете специального шкафа, укоризненно ровной стопкой лежала в углу. На столь идеальный порядок даже смотреть больно, не то что в нем жить. Но я не рассердился на такое самоуправство.

Ну, почти не.