Сундук мертвеца. Путь Базилио

ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ

Туши цельные 70–150 кг. Фиксируются на станине, при необходимости крепятся по крестовой схеме. Лишние конечности, костные и роговые наросты и т. п. отсекаются дисковой пилой, щетина опаливается или растворяется 40 % раствором ЖМ4 или ЖМ5. У крупных туш жвачных основ рекомендуется предварительно удалить каныгу, залить ЖМ5 и после полного растворения слить в напольную воронку.

Общая активация: ключ Б с отжатием страховочного рычага М16 до упора, зелёный сигнал индикатора В12. Гнек 3, параклит 10–15 (автореверс), пневмобатарея не менее 30–35 %. Рекомендуемое охлаждение -5 °С.

Разделочный комплекс: активация с внешнего пульта, команда #6255. Головка пресса активируется автоматически по завершении разделки.

Руководство по утилизации биоматериала. ИТИ, б/г.

Алиса лежала на станине разделочного пресса ПРМ-118.

Конечности и хвост её были просунуты в крепёжные отверстия, голова зафиксирована у подбородка пластиковым хомутом. Над собой она видела нависающую головку пресса с тускло поблёскивающими резцами и двумя пневмобатареями по бокам, а также фреоновый охладитель и красный рычаг поперечной подачи гнека на направляющие. Смотреть на эту машинерию не хотелось. Скосив глаза левей, она могла увидеть другой пресс, на котором что-то лежало. Судя по запаху смерти и медвежьего помёта – это было всё, что осталось от Джузеппе. Запах перебивали пары желудочной кислоты, крови и дезинфицирующего раствора. И ещё откуда-то пахло мокрой тряпкой. Это было особенно неприятно.

Лиса прекрасно понимала, где находится. Это был самый нижний ярус подвалов – ниже биореакторов. Сюда свозили дефолтное, заражённое мясо, негодное даже на препараты. Лиса знала, что её тело рано или поздно попадёт именно сюда, но не предполагала, что это случится так быстро.

К своему же собственному удивлению, она почти не чувствовала страха или даже обиды. Наоборот, в происходящем было что-то логичное и справедливое. Кто бы её сюда ни притащил – а лиса была уверена, что её именно тащили, причём не церемонясь: шерсть на коленях была содрана, костяшки пальцев саднило, – он был в своём праве. Будь то институтские безопасники или заказчики Джузеппе. Хотелось только, чтобы всё кончилось побыстрее и без лишних страданий. Боль она уважала, но не любила.

Над головой раздался странный звук – что-то вроде тихого потрескивания: «крри-кри».

Алиса попробовала пошевелиться. Ничего не вышло, только пластиковый хомут под подбородком натянулся и перехватил дыхание. Лиса закашлялась, пытаясь протолкнуть в себя воздух.

– Та-та-та, – сказал кто-то у неё над головой. – Экая вы легкомысленная барышня. Вы же, некоторым образом, должны понимать, что раз уж вы зафиксированы, то те, кто это сделал, вряд ли подошли к данному вопросу настолько невнимательно, чтобы ваши попытки освободиться имели бы хоть малейший шанс на успех. Вы поняли мою мысль? Или я чрезмерно злоупотребил деепричастными оборотами?

– Да, – просипела лиса, борясь с удушающим хомутом.

– Что да? – в голосе послышалось раздражение. – Да, поняли, или да, злоупотребил? Вы определитесь.

– Поняла, – лиса вытянула шею, стало чуть легче.

– Так-то лучше. Впрочем, не будем подвергать вас незапланированным мучениям. Шуша, детка, поправь хомутик.

Раздались шлепки босых лап по полу. Потом над Алисой наклонилась уже знакомая ей крыса-уборщица и аккуратно поправила шейную петлю. Крысиные глазки при этом заблестели от какого-то мерзкого интереса, от чего подшёрсток Алисы рефлекторно вздыбился.

– Ну что ж, теперь о деле. Вы, наверное, уже поняли, что я – тот самый работодатель, с которым вы, при посредстве нашего дорогого Джузеппе, взаимовыгодно общались в течение достаточно длительного времени. На кого работаю я, вы, конечно же, в курсе, – интонация неизвестного существа была скорее вопросительной.

– На Тора-Бору, – ответила лиса.

– Это вам Джузеппе сообщил? – уточнил голос.

– Да. И айс, – добавила Алиса.