Сундук с серебром

Милка вскрикнула и закрыла глаза, чтоб ничего не видеть. Ребенок заплакал у нее на груди. Казалось, дом рушится и она вместе с ним погружается в неведомую тьму.

Когда все стихло и снова раздавался только мерный шум воды, Милка открыла глаза. Ветер колыхал фитиль лампы, в углу комнаты зияла страшная брешь, вода была слышнее, чем раньше.

— Отец! — завопила она что было силы. — Отец, помогите! — Милка уже ни о чем не думала, в ней говорил инстинкт самосохранения. — Отец, отец, отец!

37

Продар в тот вечер не ложился. Сникший, сокрушенный, сидел он на постели, прислушиваясь к доносившемуся снаружи шуму. Казалось, он чего-то ждет, медленно текли мысли.

Открылось окно, дождь хлестанул его по лицу. На порядочном расстоянии от дома на воде играли тусклые блики света. Посреди светлого четырехугольника слабо вырисовывалась его голова.

С берега, на который обрушилась вода, неслись какие-то звуки — похоже было, что волны уносили осыпавшуюся землю. Продар тщетно старался по звукам определить, что происходит.

Похоже, вода продолжала прибывать. Не затворив окна, он снова сел на кровать, задумался, но вдруг слух его уловил новые звуки. Шум воды приблизился; казалось, волны катились совсем рядом, догоняли друг друга, всплескивали, отходили и опять наскакивали. Раздавалось громкое бульканье, будто вода уходила в чью-то огромную ненасытную глотку.

Продар ждал, держась рукой за край постели. Потом приложил руку к стене и чуть склонил голову, прислушиваясь. Дом дрожал как в лихорадке.

Продар на мгновенье растерялся, но тут же взял себя в руки, встал и вышел в коридор. Открыл дверь, ведущую в пустоту, посветил перед собой и прислушался. С этой стороны тоже плескались волны. Значит, дом со всех сторон окружен водой. Он опять посветил лампой, но свет не достал до воды.

Продар сходил за лучиной, зажег ее и тогда увидел внизу воду. Она не стояла, а текла широкой рекой. Продар бросил лучину — она упала в воду и погасла.

Теперь ему стало все ясно. Для страха не было времени, он напряженно думал. И все же не мог унять бившей его дрожи.

Продар решил спуститься по ступенькам в сени, но, сделав несколько шагов, оказался в воде. Он нагнулся и посветил лампой. Вода в сенях стояла высоко. Она прошла сквозь оконные и дверные щели, а также через отдушину на противоположной стене. Продар кинулся было в коридор, но внезапно остановился. В последние годы он сильно сдал, однако был еще крепок. Сейчас он впервые подумал о смерти.

Подумал он и о Милке, и ее сыне. В первую минуту злорадная усмешка скривила его губы. Но он тут же ужаснулся себе. Нужно что-то делать, нужно что-то делать! Она жена его сына, и мальчик… На этом мысль его оборвалась. В душе шла борьба.

«Почему она не зовет меня? — мелькнуло у него в голове. — Может, спит и ничего не знает?»

Продару показалось, что вода в сенях прибывает, вот-вот подберется к его ногам, а он себе стоит, предаваясь раздумьям.

Продар сделал несколько шагов в сторону горницы и остановился. В эту минуту дом качнулся. Послышался крик, и снова все стихло…

Продар ждал. Он не войдет, даже если пол рухнет под ним. Наконец раздался долгожданный крик: «Отец, отец!»

Сердце его растаяло, душа смягчилась. В одну минуту он все простил. Крик о помощи, порожденный страхом смерти, кинул его к двери.

Войдя, Продар застыл от изумления. Снесло угол дома. В комнату смотрела тьма, дождь поливал пол, нависший над пустотой. Все снесло: штукатурку и кладку, алтарь в углу, все, все… Убогие и голые, висели они между небом и землей, под ногами зияла бездна.

Продар быстро подавил в себе невольный страх и глянул на трепещущую сноху. На душе у него опять посветлело.

— Спасите нас, отец! — рыдая, крикнула Милка.

— Пошли, — сказал он. — Накинь на себя что-нибудь, оденься!

Он взял лампу и повел сноху в коридор.

— В сени нельзя — утонешь! Вот тебе лампа, стой здесь и жди!

Милка взяла лампу и, вся дрожа, забилась в угол. Мальчик плакал и жался к матери.

Мозг Продара лихорадочно работал. Под крышей к стропилам привязана лестница. Он быстро влез на чердак, нащупал в темноте лозу и перерезал ее.

С трудом, из последних сил, втянул он лестницу в дом. Осторожно стал спускать ее в дверной проем, чтоб измерить глубину. Едва лестница коснулась воды, ее дернуло с такой силой, что Продар едва удержался на ногах.

Да, здесь слишком глубоко и течение сильное, этим путем не выберешься, и тут он вспомнил про скалистый выступ на горе. Иногда на него перекидывали лестницу и точно по мостику таскали на чердак сено и корм для скотины. Высота скалы достигала четырех метров. Вода до нее не доходила…

Продар снова втащил лестницу и навел ее прямо на скрытую во мраке скалу. Милка поставила лампу на пол и принялась помогать. Медленно, перехватывая руками перекладину за перекладиной, Продар опускал ее над пропастью.