Сундук золота и всех обратно

Зато у противников был стратегический уровень мышления. Это явно благородный человек, поэтому без особых причин лучше с ним не ссориться. Поэтому как местные, так и моряки, столкнувшись с Луи и поняв, кто он такой, быстренько маневрировали в сторонку и прикидывались безобидными деталями пейзажа.

Бонакорси выскочил из таверны вслед за Лисом, прижался к стене, чтобы никому не мешать, и внимательно смотрел на беснующуюся толпу. Ага, вот он.

- Это Лис Маттео! – заорал Бонакорси, что было сил, указывая мечом на Лиса.

- Взять его! – скомандовал Луи. В отличие от мужиков с мечами, дворянин никогда не теряет контроль над полем брани. И командный голос у него поставлен с детства.

- Эй! – возмутился кто-то из матросов, - Этот за нас!

Лис действительно влился в группу матросов с торгового корабля и бок о бок с ними отбивался от солдат с галеры.

- Пятьдесят дукатов за живого! – прогремело над площадью и бухтой.

Пятьдесят дукатов это большие деньги. Настолько большие, что Лис не успел отреагировать, когда его схватили за правую руку. Кто-то напрыгнул Лису на спину и начал душить его, обхватив локтевым сгибом под подбородок.

- Живым! – еще раз крикнул Луи.

Лис потерял сознание.

Очнулся он, по-видимому, в гостинице. В неплохой такой спальне с кроватью и окном. Привязанный к добротному тяжелому креслу аккуратными морскими узлами. Вроде и не взатяг, но и не расслабишь, как ни дергайся. Лицом к стене. За спиной кто-то есть, но непонятно, кто и сколько их. Приятная тяжесть пояса с оружием и пояса с монетами исчезла. Тысяча флоринов, или что там от нее осталось, достанется французам или местным.

- Скажите, доктор, он ведь живой? – заискивающе спросил незнакомый голос.

- Да живой, живой, - ответил знакомый голос.

За спиной кто-то третий передвинул по деревянному столу кучу монет.

- Благодарствую, Ваша милость, - сказал первый голос, с тихим звоном складывая монеты в кошель.

- Работай, удачливый ты наш, - сказал третий человек, - Можешь его корой дуба с корой крушины накормить, или что у вас там.

- С Вашего позволения я бы сразу начал с инструментов, - ответил «доктор».

- Начинай. Буду я еще позориться, пыткой командовать. Пойду, выпью. Позови, как что узнаешь.

Лис даже икнул от удивления. Речь идет о трехстах тысячах золотом, а тот, кто здесь главный, вместо того, чтобы лично задавать вопросы, пошел выпить.

- Помощь нужна? – спросил кто-то еще.

- Нет, - ответил «доктор».

- Ну, мы за дверью посидим.

- Ага.

Две пары ног вышли за дверь.

- Спорим, будет кричать, - сказал один из солдат.

Дверь закрылась, и Лис не узнал, что ответил второй.

- Можешь ничего не говорить, - сказал «доктор», он же «модник», он же заложник в дурацком балахоне.

- И ты не узнаешь, где золото, - ответил Лис.

- Мне насрать. Это не мое золото.

- Тогда чего тебе надо?

- Начнем с того, что ты убил моего друга. Хорошего друга. Каких мало.

- Кого?

- Горгонзолу.

Лис не сразу, но вспомнил. Нечастое прозвище. Художник, которого унесли раненым к базилике. Потом его забрал Кокки.

- Это была ошибка, - сказал Лис, - Ничего личного. У Кокки его по ошибке подстрелили Фитиль и Жирный. Мы не хотели убивать раненого художника. Приняли за него рыцаря, лежавшего на полу, потому что не знали твоего друга в лицо.

- Потом ты хотел украсть мою женщину.

- Кого? – удивился Лис, - Я тебя в первый раз вижу.

- Рыжую фрау, которая была под защитой Кокки.

- Твою? Ты спал с этой фурией?

- Да. Думаешь, она из тех, кто спит одна? У каждой приличной женщины должен быть мужчина.

- В зеркало посмотри! Кто она и кто ты?

- Кто? Не дергайся.

Бонакорси встал сзади стула и начал брить Лису макушку.

- Она вместе с патриотами разнесла французскую таможню и вышла в числе трех оставшихся бойцов. А ты просто возомнивший о себе цирюльник.

- Я был с ней в таможне.

Лис замер. Это что-то новенькое.

- Мы вошли втроем и вышли втроем. По нынешним временам решает плотность огня, а не количество стрелков.

- Что вы оттуда вынесли?

- Мы опоздали. Нашего груза там уже не было. Марта даже слезинки не проронила.

«Марта? Не слишком ли много он рассказывает? Теперь мне точно не жить», - подумал Лис.

- По кой черт ты мне бреешь голову? – спросил он.

- Просто будешь делать меньше ошибок.

- Думаешь, лысые умнее?

- Собираюсь удалить тебе камень глупости.

- Какой еще камень? Что за докторские сказки!

- Вот и посмотрю, какой. Ничего личного, из чисто научного интереса. Тебе все равно не жить, и все за дверью ждут, что ты будешь кричать.

Лис дернулся. Не помогло. Моряки умеют вязать узлы.

- Не дергайся, а то удалю случайно что-нибудь другое. К коже на макушке прикоснулся холодный металл.

Лис закричал.

- Опа! – отозвался бодрый голос за дверью, - Гоните денежки, кто ставил, что не заорет!

- Сукин сын! – заорал Лис, - Я убил твоего друга по ошибке, а рыжую пальцем не тронул!

- В-третьих, ты хотел меня убить и бросить в горящем доме, - спокойно продолжил Бонакорси, обнажая череп.

- Я смотрю, ты жив и здоров! – возмутился Лис.

- Но не прошло дня, и ты снова меня чуть не убил.

- Потому что ты сам сюда приехал. Сидел бы дома!