Сундук золота и всех обратно

- Ураааа! – заорали выпившие ученики, - Выпивки, женщин и музыкантов!

«Чем-то он похож на Маркуса», - подумала Марта. Постоянно то убивает людей, то учит убивать, но все считают его носителем справедливости. Что значит, «считают»? Антонио действительно справедливый человек по законам, как здесь говорят, «Господним и человеческим». И внешне похож на Маркуса. Только ростом на дюйм пониже, а фигура такая же. Широкие плечи и узкие бедра. Руки почти такие же, привыкшие к мечу. Только без следов пороха. Лицо? – Марта повернула голову и посмотрела в глаза фехтмейстеру. Тот удивился, но не отвел взгляд.

Суровое лицо настоящего мужчины. Умные серые глаза, которые смотрят непонятно куда, но видят все сразу. Характерный взгляд уверенных в себе мужчин, контролирующих мир вокруг себя. Сразу отличаются от мелких и суетных с бегающими глазками. Густые черные волосы, аккуратные брови, аристократичный тонкий нос с легкой горбинкой. Чисто выбрит по старой моде. Сейчас в моду с подачи короля Франциска осторожно входят коротко стриженые бороды, соединяющиеся с такими же короткими усами и бакенбардами. Но не в Генуе, конечно, здесь французов недолюбливают и демонстративно продолжают бриться начисто. Подданные императора же, как брились в подражание Максимилиану Первому, так и бреются в подражание молодому Карлу Пятому Испанскому.

Покойный Маркус запрещал Марте смотреть в глаза мужчинам. Говорил, что это слишком вызывающе и неприлично. Как трясти сиськами и крутить задницей. Говорил, что у нее слишком красивые глаза, которые у любого мужчины, кроме мужа, вызывают нездоровое возбуждение. А у мужа здоровое. Впрочем, мужчины не то, чтобы умышленно избегали смотреть ей в глаза, а их взгляды постоянно как-то сами по себе спускались ниже.

- Какие отношения у нас с тобой? – спросила Марта, - Деловые или дружеские?

- С того момента, как мы сражались плечом к плечу, наши деловые отношения поднялись на ступеньку и превратились в дружеские, - ответил Кокки.

- То есть, дружеские отношения крепче, чем деловые?

- Конечно!

- Нам следует как-то консумировать этот факт? – намекнула Марта.

- Если бы каждую сделку надо было консумировать как брак, Генуя бы превратилась в сплошной притон, - Кокки пошутил, но не подыграл.

- Ага. Сделки от тысячи дукатов консумировались бы в присутствии нотария, а от десяти тысяч в присутствии члена городского совета.

Кокки рассмеялся и продолжил свою мысль.

- Дружеские отношения крепче деловых только между мужчинами. Если говорить о деловых отношениях с дамами, то они могут держаться десятилетиями. Хотя дружеские отношения с ними же выходят на тонкую грань, где с одной стороны они могут подняться до романтических, а с другой -обрушиться и не вернуться даже к деловым.

- И куда мы выберем подтолкнуть их? – еще более явно намекнула Марта.

Кокки задумался над ответом. Марта даже собралась было обидеться на случай, если он скажет, что она не в его вкусе. Или придумает какую-нибудь глупость, чтобы не сказать прямо.

- В сторону романтических, - хрипло ответил Кокки.

- Ты сомневался? – недовольно спросила Марта, - Или никогда раньше не думал об этом?

- В прошлый твой визит мне почему-то показалось, что твое сердце занято. А сейчас ты приехала как вдова в трауре.

- Господи! Это просто легенда. И мое сердце сейчас свободно как никогда.

- Тогда идем наверх.

Когда гостеприимный хозяин с дамой поднимался к себе в спальню, никто не махал шляпами вслед и не отпускал глупых шуточек как выпившие южане непременно сделали бы, когда кто-то из своих недвусмысленно встает и уходит с женщиной в разгар застолья. Это серьезный такой показатель уважения.

Марта оглянулась и поняла, что в этой спальне не было ни дверей, ни даже стен. Это просто открытый балкон, надстроенный над фехтовальным залом. Сюда можно свободно пройти по лестнице, а с одной стороны вместо стены перила и занавеска.

- Ты стесняешься? – спросил Кокки, - Никто не зайдет.

Марта вспомнила походную жизнь и ночи с Маркусом в шатре или под тентом фургона, где от посторонних их отделял один слой ткани с дырками и занавеска вместо двери с замком.

Внизу уже послышались женские голоса и бодрые звуки трубы и барабана.

- Снимай уже это дурацкое платье, эти вязаные чулки и все остальное, - Кокки уже сидел на краю постели и развязывал дублет.

- Тут холодно. Прямо все-все снимать?

- Можешь оставить шляпку.

Музыканты заиграли «Зеленые рукава», и компания за столом подхватила жизнерадостным хором.

Утром Марта и Антонио задержались в постели под теплым одеялом. Учение сами закончили застолье, рассчитались со всеми за все и разошлись, не забыв никого под столом. Солнце успело несколько раз перепрятаться за тучу повыше, когда любовники спустились вниз.

Щедрые южане заказали еды и выпивки с запасом, и они неспешно позавтракали. Потом пришел Петер Грубер. Его любезно пригласили за стол.

- Петер, ты можешь взять тысячу сто дукатов из тех средств, которые я перевела сюда на расходы, и раздать хорошим людям по списку Антонио? – попросила Марта.

- Могу. Лично или посыльными?