Сундук золота и всех обратно

- Почему бросить? Там не дом, а почти крепость. Пока рыцарь не будет знать, что воры унесли золото, он не побежит порт закрывать. Давайте на прощание подожжем дом. Гореть будет долго. Пока внутрь не зайдет, не поймет, что золота нет, - предложил Лука.

- У него полсотни солдат. Потушит.

- Чем? – ухмыльнулся Тарди, которому идея понравилась, - Они знают, где там колодец? А ведра у них есть? А как внутрь попадут, пока не прогорят ворота? На базар за топорами побегут?

- Местные помогут.

- Французу? Видел я этих рыцарей, местные их с первой встречи будут ненавидеть. Еще и солдаты поссорятся с теми, с кем не поссорятся рыцари. А не было бы француза, то не уверен, что еврея бы помогли потушить. Да и таможню еще не забыли. До Рождества, если люди почуют заварушку по соседству, закроют все двери и сундуками завалят. Лишь бы не к ним.

- Давай так, - сказал Лис.

- Возчикам какую долю дадим? – спросил Лука.

- Как договоришься, - ответил Тарди, - Насколько я понимаю людей по ту сторону закона, если бы речь шла про десять-двадцать тысяч, они бы посчитали себя равной стороной договора и захотели от четверти до трети общей суммы. Но когда речь идет про триста тысяч, ни один вор, ни в Генуе, ни в мире не вообразит себя равным людям, которые берут такой куш. Поэтому дадим тысяч двадцать. Сразу после погрузки на корабль, мешками с монетой. И на их месте я бы покинул Геную, не выходя из порта. Сразу наш груз на один корабль, свою долю на другой и вперед, куда глаза глядят.

Глава 7. 9 декабря. Первая ошибка Максимилиана.

В предыдущих сериях:

Максимилиан верный рыцарь короля и совсем не грабитель. Он пообещал коннетаблю Франции Шарлю де Бурбону отобрать золото у Рыцаря Королевы и сдать его интендантам французской армии в Кремоне, куда оно изначально и было предназначено.

У Максимилиана нет ни армии в полсотни солдат, ни поддержки свыше, которая обеспечит все, что можно купить за деньги, ни инсайдера, ни профессиональных грабителей. По прибытии в Геную он может рассчитывать только на «худший экипаж Средиземного моря».

За неимением лучшего варианта, Макс и компания размещаются у алхимика Иеремии.

При побеге из Борго-Форнари, Максу помогала Виолента, также известная, как «генуэзский суккуб». Она в шутку нарисовала мелом на полу пентаграмму, как будто демона вызвал пленный рыцарь. Макс об этом даже не знает, но упоминание демонов сразу же стронуло с места механизмы церковного дознания. В Генуе пока что специальной службы на этой случай нет. Дело открыл епископ и поручил вести следствие своему подчиненному. Ранее Его Высокопреосвященство Инноценцо Чибо и его демонолог брат Витторио читателю не встречались, хотя упоминалось, что в Генуе есть епископ, а в Борго-Форнари ездил демонолог.

Первая ошибка Максимилиана состояла в том, что он не подумал, кому еще может быть нужен алхимик.

Во времена оны в Генуе стоял епископский дворец, а во дворце жил да был архиепископ и кардинал Инноченцо Чибо. Его Высокопреосвященство был не каким-то варварским епископом, вылезшим наверх из простолюдинов, нет – он происходил из знатного духовного рода. По материнской линии он приходился внуком Лоренцо Медичи, а по отцовской – внуком Папы Иннокентия VIII. Новопреставившийся Папа Лев Х был для Инноченцо родным дядей, а будущий Папа Климент VII, пока еще кардинал Джулио Медичи, кузеном.

Сам же отец Инноченцо стал кардиналом в двадцать два года, а сейчас уже второй год служил Богу и семье Медичи как архиепископ Генуи. В августе он получил почетную должность кардинала-камерленго, которую, правда, пришлось небезвозмездно уступить кардиналу Армеллини, другому достойному представителю рода Медичи. С Генуей архиепископа дополнительно связывало родство исконно генуэзской семьи Чибо с не менее уважаемыми семьями де Мари и Дориа.