Сундухинский тайник

Для такого количества муравьёв уже недостаточно гусениц и червячков, они съедают всё в округе, после чего, используя коллективный мозг, гипнотизируют случайно зашедшую в зону действия жертву, обездвиживают, умертвляют своим ядом и за полтора месяца полностью съедают несчастное животное. Остаются только череп и лопатки, которые они сообща оттаскивают в кусты. В этих частях скелета нет жира, и поэтому их не съедают – и на этих костях шаманы потом предсказывают будущее. У некоторых сибирских племен был изощрённый способ казни осуждённого, его раздевали и привязывали у таких вот муравейников. Через месяц от несчастного оставались только череп и две лопатки, всё остальное уходило в пищу этим извергам. Крупных животных, таких как лось, медведь, случайно зашедших в их владения, муравьи отпугивают, сообща внушая им о якобы непреодолимом препятствии, вроде скалы, и крупные животные обходят муравейник как камень. Нечто подобное делает морской планктон для сохранения своего вида: при приближении синих китов или китовых акул они сбиваются в плотные концентрические кольца диаметром несколько десятков метров, медленно вращаясь слева направо наружным кольцом, а справа налево – внутренним кольцом, и эти гигантские потребители планктона воспринимают их как острова и тщательно обходят эти скопища (которые, казалось бы, для них – самый привлекательный бульон), всасывая в свои пасти всё, что осталось вне этих колец.

– Так получается, что эти муравьи хотели меня съесть, а не отпугнуть? – спросила Лена, вытаращив от страха глаза.

– Да, ты для них не крупный объект.

– А если в них сейчас камень бросить?

– Они тебя запомнят и обязательно отомстят при случае.

– Да ладно! – посмотрела подозрительно Лена на улыбающегося Сергея. Муравьи между тем вдруг начали быстро бегать и мелкими палочками закрывать входные и выходные отверстия, прячась в своем гигантском доме. Сергей посмотрел на небо, где появилась одна чёрная тучка, затем на суету муравьев и сказал:

– Что-то я заболтался, сейчас гроза начнётся, бежим в машину, – и взяв Лену за руку, быстро повёл к «джипу».

Когда они были уже рядом с машиной, из чёрной тучки выскочили сразу две молнии и ужалили ближайшую скалу немного выше дороги. Тут же со страшным треском что-то разорвалось прямо у них над головами, и первые тяжёлые капли застучали по крыше автомобиля.

– Чёрт, я совсем забыл, нам надо успеть спуститься с волока, пока земля на нём не раскисла от дождя. А то она превратится в грязь и станет скользкая, как лёд, тогда тормозить на спуске будет бесполезно – разобьём «джип» о ближайшее дерево.

Говоря это, Сергей как можно быстрее погнал машину к съезду на волок. Вскоре увидели его справа от дороги и, перевалив наискосок через бруствер, Сергей стал осторожно, на первой скорости, спускаться. Спуск с волока показался Лене таким крутым, что она быстро пристегнулась ремнём безопасности и ухватилась за поручень. Вокруг всё потемнело, сзади опять сверкнула молния и треснул гром, дождь резко усилился. Земля на спуске по волоку быстро намокала и в конце прямого крутого участка превратилась в скользкую грязь. «Джип» без всякого сопротивления быстро заскользил вниз, стуча днищем о камни и, перепрыгнув через канаву у обочины основной дороги, выскочил на ровный участок невредимым.

– Опаньки! Пронесло, кажется! – радостно сказал Сергей, оглядываясь на спуск, по которому бурно текла вниз жидкая грязь.

– Ещё немного, и я бы обмочилась от страха, – ответила Лена.

– Не страшно. Лишь бы не по-большому, – расхохотался Сергей.

Не останавливаясь, они продолжили спуск с перевала, но уже по хорошей грунтовой дороге. Дождь неожиданно кончился, и выглянувшее из-за облаков солнце стало нещадно палить, торопясь высушить мокрые кусты, листья деревьев, придорожные камни и гравий на дороге так, что от них повалил пар. Голубая лента вновь появившейся реки мелькала сквозь деревья то с левой, то с правой стороны дороги из-за с неоднократных переправ через неё вброд, так как мостики давно размыло, а дорога петляла вдоль русла реки. Перед последней переправой через реку Сергей остановил «джип» чтобы передохнуть на песчаной полянке возле речной заводи. Нагретый солнцем горячий воздух с запахами медовых цветов и дурманящих трав возбуждал и опьянял, возле маленькой лужицы сидели десятки разноцветных бабочек, которые быстро трепетали крылышками и пили нагретую солнцем воду, втягивая её своими хоботками, многочисленные кузнечики и сверчки стрекотали на все лады, словно пытаясь заглушить пение невидимых лесных птиц.

– Как здесь красиво, давай искупаемся в реке.

– Вода холодная, – ответил Сергей, – и у тебя купальника нет.

– Посмотри, какая жара. А я так искупаюсь, голышом. Ведь здесь никого нет. Можно?