Суп из птичьих гнезд

– Нет, это я переместилась к Марье Степановне по воздуху в мгновение ока! Вот такой я веселый джин! У тебя еще сигареты остались? – Тая с отвращением посмотрела по сторонам на шумную, грязную, суетливую и нищую жизнь.

– Да, тенгизовы, – я медленно полезла в карман.

Внезапно, из общего потока машин вырвалось одно авто и, визжа покрышками, притормозило рядом с нами. Мы с Таей даже не пошевелились, продолжая апатично созерцать мир, меня же, после такой неприятной новости, вообще перестала интересовать вся эта дурацкая история. Из машины выскочил Лёня и бросился к нам с похвальной скоростью и с непередаваемым выражением на лице.

– Сена! Тая! – он пребольно схватил меня за плечо. – Глазам своим не верю! Неужели я вас наконец-то нашел? Скорее, пойдемте в машину, здесь вам оставаться небезопасно!

Мы молча поплелись за ним. В машине, на заднем сидении, мы увидели Влада собственной персоной. Мы втиснулись туда же, Леня расположился впереди, а на водительском месте сидел и чихал совершенно неизвестный нам субъект, не имеющий ничего общего с сопливым бандитом с дачи Аристарха. Я просто ошиблась… эпидемия гриппа, только и всего. Машина тронулась с места, Лёня и Влад что-то говорили одновременно, но у меня не было никакого желания слушать их болтовню. На душе было гадко, в желудке тошнилось после помоечного кофе.

– Ну, надо же, – ликовал Лёня, – подумать только, проезжаем, смотрим – вы! Я даже глазам не поверил, честное слово.

– Послушайте, вы можете, наконец, рассказать, что это все такое было? – недружелюбно проворчала Тая.

– Конечно, дорогие мои, – охотно откликнулся Лёня, – но прошу вас, поверьте, у меня даже в мыслях не было, что вы хоть как-то окажетесь причастны к этой м-м-м… истории. Я так перепугался, когда вы исчезли из дома, просто места себе не находил.

Тая шумно и многозначительно вздохнула.

– Так вот, – приблизился к теме Лёня, – дело в следующем, у меня есть брат…

– Двоюродный, – подсказала Тая.

– Да, – Лёня, казалось, не обратил особого внимания на такую осведомленность, – у него свой бизнес, у меня свой, но мы вынуждены, как говорится, принимать участие в делах друг друга, сами понимаете – родственники. У моего брата, кстати, зовут его Вадим, давние несогласия с одним очень известным и влиятельным человеком…

– Бенедиктовым, – вставила подруга.

– Ну, надо же, – Лёня обернулся, улыбаясь, – совершенно верно. С Бенедиктовым. В последнее время эти несогласия дошли до своего апогея и стороны пошли на крайние меры.

– Ваш браток украл дочку Бенедиктова, – снова влезла Тая, – заграницей, между прочим, за киднеппинг пожизненное дают.

– Да, – кивнул Лёня, – хорошо жить заграницей. Может, не стоит дальше рассказывать, раз вы сами все знаете?

– Продолжай, пожалуйста, – сказала я, и наступила на ногу Тае.

– Бенедиктов очень болен, – Лёня приоткрыл окно и закурил, – у него лейкемия и он это тщательно скрывает. Чувствовать себя в порядке ему успешно помогал некий Семашко, в гостях у которого вы, судя по всему, побывали. Семашко, выдающийся ученый, создал препарат нового поколения – ливасол, на несколько порядков эффективнее борющийся с лейкемией, нежели все остальные. Формулу этого, способного совершить революцию на фармацевтическом рынке препарата, он держал в строжайшем секрете, все компоненты изготовлял сам. Семашко знал, покуда он один знает рецепт ливасола, он имеет громадное влияние на Бенедиктова. Патологически жадный и тщеславный Семашко никак не мог удовлетвориться властью над больным человеком, и средствами, которые, не считая, отсыпал ему Бенедиктов, он стал еще и добровольным соглядатаем в доме и в офисе Бенедиткова. За нескончаемый поток информации, мой брат ему тоже очень неплохо приплачивал. Разумеется, Бенедиктов мог заподозрить в шпионаже кого угодно, даже собственную дочь, но только не своего ангела-спасителя.