Суп на четыре буквы (СИ)

В детстве, когда мы зимой приходили в гости к бабушке с дедушкой, то всегда лепили у них пельмени. Бабушка разводила тесто, а дед рубил мясо. Именно «рубил» — пластал специальным топориком-сечкой в корытце. Не сравнить с пропущенным фаршем. Затем, когда начинка была готова, мы всей семьёй садились вокруг стола. Женщины скали тесто, а мужчины — то есть мы с отцом и дедом — лепили. Возле каждого стояла досочка, на которую рядками надо было укладывать «ушки». Так как я делал медленней всех, то тесто мне раскатывала сестра. Неудивительно, что на нашей доске получались самые страшненькие и неказистые пельмени. То она какие-то странные геометрические фигуры сделает, то я криво защиплю.

Но наши пельмени всегда варили в первую очередь — съедали уродцев, чтобы потом наслаждаться дедушкиным и отцовским велико-лепием. Я тогда понял, откуда слово такое. Как посмотришь на красивый и ладный пельмень — и рот, и живот, и душа радуются!

Однажды бабушка рассказала нам с сестрой про «счастливый пельмень» — такой особенный, «в котором счастье, кому попадётся — тому достаётся». А делают его очень просто — вместо фарша комочек теста, или пару горошин перца кладут, или даже в старые времена денежку прятали. С монетой мы решили не рисковать, всё-таки уже большие были — десять и восемь лет, понимали, что можно о такое «счастье» зубы сломать. С перцем тоже — а вдруг самому попадётся, как потом быть — перец ни я, ни сестрёнка моя не любили. Решили мы тестом наш счастливый пельмень начинить. Взрослые разговаривают о своём, а мне сестра и шепчет:

— Вань, а чего у нас только один счастливый пельмень будет? Давай на всех сделаем!

И, несмотря на то, что мне всего десять было, я практически теорию вероятностей на пельменях тут же сестре доказал. Что даже если мы их шесть штук сделаем, то кому-то всё равно может не попасть это «счастье». Так мы и решили сделать пельменей побольше — чтобы всем счастье привалило. Что интересно, «счастливчики» лепились намного проще, чем мясные. Начинка не смазывалась и не налипала на пальцы.

— Ой, какие вы молодцы, целую досочку сделали! — похвалила нас мама. — Да ещё такие красивые пельмешки у вас нынче получились. Просто загляденье!

Бабушка поставила воду, и мы приступили к тому, ради чего, собственно, всё это и затевалось — к поеданию. Пока мыли руки, помогали всё убрать и болтали, как-то позабылись наши счастливчики, да и ели — ни мне, ни сестре ни один не попался.

— Ой, дедушка! — вдруг вскрикнула Анька, посмотрев на надкушенный дедом пельмень, который тот задумчиво вертел на вилке. — А у тебя пельмень счастливый! Это мы с Ванькой слепили! Тебе счастье будет.

— Так вот, кто это мне полную тарелку пустышей налепил?! — возмутился дед. — Ем, ем, а всё с тестом попадаются! Думал, что уже с ума схожу.

Мы с сестрой переглянулись и виновато опустили головы.

— Зато ты, дед, самый счастливый, — засмеялась бабушка и родители.

А он так улыбнулся светло, потрепал меня по макушке и сказал:

— Это точно. Я самый счастливый!

*

Дедушки не стало через два года. Постепенно боль утраты прошла, забылась, обратилась просто светлой грустью и тёплыми воспоминаниями детства. И когда я ем пельмени, всегда вспоминаю тот случай и думаю, что дед нисколько не покривил душой. Мы же от чистого сердца…

© Copyright: Кицунэ Миято, апрель, 2015

========== Ма…йонез времени ==========

— Смотри, Кира, майонез в стеклянных банках! — пихнула меня в бок подруга.

С Верой мы поехали «на дачу» в деревню к её нынешнему ухажёру и, гуляя, зашли в «избушку» с, кажется, ещё советских времён вывеской «Сельпо».

— Я думала, что такой уже не производят… На вид, как тот. В детстве такой был.

— Да, похож… — я тоже залипла на двухсотграммовые банки, закатанные металлическими крышками.

Когда-то…

Впервые я попробовала майонез и узнала о существовании такого продукта летом восемьдесят восьмого года. Весной мне уже исполнилось пять лет, и через год я собиралась в школу.

Четверо детей моей бабушки, за исключением моего отца, пятого и самого младшего в семье, жили в других городах. Девять месяцев в году я была единственной внучкой, а вот летом у бабушки было не протолкнуться от моих двоюродных братьев и сестёр. Впрочем, братьев было куда больше.

В детстве я не всегда отличала одних «дяденек» от других, потому что редко видела да и мало кто из них хотел возиться с «малявкой». Уверенность была только в «Жеке» — не самом старшем и не самом младшем, где-то лет четырнадцати, а ещё волосы у «Жеки» были огненно-рыжими и он всегда катал меня на велике сколько я захочу.

— Кира, садись, поедем до дальнего магазина, — однажды сказал Жека, и я пристроилась на багажник велика, вцепившись в брата.

С нами поехали все остальные. Почему-то мне казалось, что мы были как те ребята из книжки «Тимур и его команда», которую я прочитала накануне. Это было моё первое Приключение. А «дальний магазин» казался как минимум островом сокровищ.