Супер «горничная»

До специально отведенной для рыбаков зоны было рукой подать, и через несколько минут уже мы с дядей опустошали мой багажник, раскладывая и устанавливая все на пустынной части берега, о который лениво плескалась волжская водичка.

— Эх, погодка сегодня замечательная! Для рыбалки самое то! — восторженно потянулся дядя и добавил. — Водочки бы сейчас стопочку. Не прихватил случайно?

— Дядь Вить, ну какая тебе водочка! Забыл, в каком санатории отдыхаешь?

А самому смешно стало — дядя мой еще тот любитель водочки. Не злоупотребляет, но в лечебных целях, как сам утверждает, пятьдесят грамм в день полезно. Но я об этом как-то не подумал, а сам он мне вчера даже не намекнул.

— Тебе бы так отдыхать! Там не врачи, а цепные собаки какие-то. Слава богу, хоть сестрички миленькие как на подбор. Кстати, как там моя Ирочка? Не обижаешь ты ее?

— Кто?

Если честно, до и меня и правда не дошло, о ком это дядя спрашивает. В данный момент я занимался спиннингами.

— Ну Ирочка — девочка, что приходит ко мне убираться. Ты что же, даже имени ее не помнишь?! — тут же возмутился дядя.

И зачем он спросил про свою Ирочку? Я ведь сразу же вспомнил мою Лису-Алису, о которой и не забывал, собственно, а мысли о ней на время отложил просто.

— Эх, дядь Вить, нет никакой Ирочки, — вздохнул я, откладывая удочку.

— Как так нет?! А куда же она подевалась?

— Уехала твоя Ирочка, и я пропал по ее вине, — еще более горестный вздох вырвался из моей груди.

— Савелий! А ну! Перестань говорить загадками! Что у тебя там произошло, и куда подевалась Ирочка?! — грозно затараторил мой дядя.

Пришлось рассказать ему все по порядку. И закончил я магической фразой:

— И теперь я только и могу думать, что о златовласой красавице, которая относится ко мне…

А как она ко мне относится? Не замечать она меня точно не может. Но и не нравлюсь я ей, однозначно. Да и знакомство наше нормальным не назовешь. А еще и из меня вся дурь прет, стоит ее увидеть. Вот и что тут поделать? Как к ней вообще подступиться.

— Ох, не нравится мне это, Савелий, — приблизился ко мне дядя, доверительно заглядывая в глаза. — Эта твоя Алиса… она, случаем, не охотница за состоянием? Судя по описанию…

— Нет, дядь, не охотница, — тут же я вспомнил, как она отзывается о деньгах. Правда, последние два раза взяла причитающуюся ей плату за работу без всякого и даже с видимой благодарностью.

— Наивный ты, сынок. И не знаешь ты ее совсем. Красивые девки — они же такие, обведут вокруг пальца и не заметишь. Не успеешь оглянуться, как она тебя на себе женит.

— Да я бы с радостью! Но к ней ведь на кривой козе не подъедешь. Неприступная, как скала. И деньги ее мои не интересуют точно.

— Ну это пока не интересуют. А вот как узнает, сколько их у тебя…

— Ой, дядь Вить, все! Давай уже рыбачить, а то весь клев пропустим. А с лисой своей я сам как-нибудь разберусь, — махнул я рукой.

— Ну смотри — будь начеку. А рыбачить, и правда, пора. Айда, сынок!

* * *

Воскресное утро обычно наполнено сонной негой, тишиной, птичьем щебетом и какими-то еще далекими звуками, что проникают в квартиру независимо от времени года — летом их лучше слышно через открытое окно, но и зимой они тоже есть.

Я любила воскресное утро! С детства, когда не нужно было вставать ни свет ни заря и торопливо собираться в школу, чтобы не опоздать на первый урок. Потом я боялась опоздать на первую пару в университет, хоть и опаздывала частенько. Но то по будням. А в выходные моя комната превращалась в надежную крепость, куда никто не имел права проникать без моего на то разрешения.

Но сегодня меня разбудили голоса. Родители опять ссорились, и на этот раз мама решила закатить папе скандал с утра пораньше. Традиционно кричала она, а папа изредка что-то отвечал ей, стараясь делать это спокойно. И суть скандала сводилась к деньгам, в отличие от прошлых. Стоило только пошатнуться нашему материальному благополучию, как маму перестали волновать мифические любовницы папы.

На фоне испорченного воскресного утра я даже обрадовалась, что есть дело, которое лучше не откладывать в долгий ящик. На мне сегодня был кенар — маленькое живое существо, забывать о котором нельзя ни в коем случае.

Из дома выскользнула тайком, никто и не услышал. Да и вряд ли родителям сейчас до меня было дело, когда мама только тем и занята, что нападает, а папа — защищается как может от ее нападок. А ведь ему нельзя нервничать — жаль, что мама этого не хочет понимать.

Заводить машину не торопилась, наслаждаясь утренним солнышком, щедро заливающим лобовое стекло. В принципе, можно не торопиться к кенару, а для начала позвонить Кате — университетской подруге и пару часиков посидеть у нее, поболтать. Но эту мысль я сразу же отбросила — Катя, поди, полночи тусила и сейчас отсыпается. Не хотелось свалиться ей как снег на голову. Сама не любила утренних гостей в выходные.

Так и пришлось ехать к Савелию, тихо радуясь, что самого его нет дома.