Супер-женщина

– Что я буду делать с ребенком? Я его угроблю! Я же командирша, я же строить начну по каждой фигне! «Уроки учи, суп доедай, не реви, не ори, опять испачкался…» Кому оно надо, такое счастье?

Мама всегда говорила Алене: «Только не забеременей, даже не вздумай. Если ты залетишь – считай, что ты меня убила». Имелось в виду, не забеременей рано и без мужа.

Алене было семнадцать, она как раз закрутила любовь со своим первым. Черненький, стройный, высокий… Если поставить в шеренгу всех последующих Алениных мужчин, то станет понятно, что все они выбирались по его образу и подобию.

Он приехал в город на полгода, в отпуск к родителям. Ему было всего двадцать два, он работал на Севере, добывал там нефть, цель визита в родной город была определенной – отдохнуть и найти невесту. Алена до сих пор не знает точно, влюбилась она в нефтяника или нет, но когда он позвал ее замуж, она согласилась.

И как-то вечером в маленький домик, где Алена жила вдвоем с мамой, прикатили гости. Жених, его родители и старшая сестра, она достала из спортивной сумки миски с салатами и развернула кастрюлю с котлетами.

Мама растерялась, хотела было вытащить из горки трофейную посуду, которая еще от бабушки досталась – так и стояла на почетном месте с сорок пятого. Но нет, фарфор немецкий оказалось жалко, да и дочку тоже. Алена только окончила школу, только поступила в институт, тащиться на Север неизвестно с каким мужиком ей было явно рановато.

Сестрица жениха подошла к магнитофону. Там стояла кассета, мамина любимая. «На ковре из желтых листьев в платьице простом…»

– Есть чёньть повеселее? – спросила будущая родственница.

И началось! «Есаул, есаул, есаул, что ж ты бросил коня…»

Мероприятие называлось «пропивать невесту». Жениховская родня надрывалась: «За невесту!», «За тещу!», «За здоровье молодых…» Их выгоду можно было понять. Когда у молодого мужчины есть рядом женщина, за него меньше волнуешься, особенно если он живет на Севере, где можно бухнуть и замерзнуть в сугробе. Аленина мама этот ход просекла, и когда сваты разошлись, она кое-что объяснила своей дочке.

– Ты с ним уедешь. Оставишь меня одну. Условия там тяжелые, климат суровый, выйти некуда… А если ты там еще и родишь – тогда все, считай, что жизнь твоя пропала. Тебе надо учиться. К чему тебе замуж? Куда спешить так рано? Вот пусть на следующий год приезжает, тогда посмотрим…

– Неужели послушала маму?

Это Сашуля спросил, на его памяти Алена никому ни разу не уступила.

– Угу, – ответила Алена.

– Что, прям взяла и в пояс поклонилась?

– А как иначе быть могло? Я мать свою любила и очень ее боялась…

– Да-да, – кивнул Максюша. – Я тоже боялся маму, я ее до сих пор боюсь…

– Лупила, что ли? – Сашуля все еще не верил, что Алена может кого-то бояться.

– Да нет, – вздохнула Алена. – Ей и не нужно было лупить. У нее был характер… Не то чтобы жесткий… Но соскочить не удавалось.

– Да! И моя! – аж подскочил Макс. – И моя такая же была! Пока здоровье позволяло…

– Вот, например, – вспомнила Алена. – Я ненавижу суп и никогда супы не готовлю. Потому что, когда я была маленькой, мама наливала мне полную тарелку супа. Я должна была съесть все, она не выпускала меня из-за стола, пока я не съем всю тарелку. Она не кричала, не лупила, но так на меня смотрела… И не разговаривала со мной, пока я не съем этот суп. Я могла сидеть три часа над тарелкой… А мать не пробьешь, у нее терпение было адское. У меня слезы в этот суп капают, меня тошнит, но я давлюсь и ем.

– Господи! – Сашуля разлил всем еще по глоточку. – Прям оральное изнасилование какое-то…

– Домашний садизм, – согласился Макс.

– Какой садизм? – Алена прикрыла ладонью свой бокал. – Мне хватит. Вы что, забыли? Это обычное воспитание. Когда мы росли, считалось, что ребенок должен быть послушным. Послушные дети жрут все, что им дали. Да, знала мать, что я не голодная… Просто ей было нужно, чтобы я ее послушалась.

– А при чем тут вообще нефтяник? – не понял Макс. – Нефтяника кинули, и правильно. Я бы тоже в жизни не поехал куда-то на Север… Кто был после него?

– После нефтяника… – задумалась Алена, – после нефтяника был космонавт.

«Космонавт», – сказала она и на минуту зависла. Ей показалось, что в темноте в густых зарослях у террасы летает что-то странное. И странное действительно летало. Сначала зашуршали крылья, а потом черная морда с клыками выскочила прямо на Алену.

– Мама! – завизжала она. – Господи! Что это? Макс! Ты видел?

Огромная летучая мышь, которая напугала Алену, появилась снова, размах ее крыльев был около метра, она возникла на секунду, мелькнула в свете фонаря и пропала в зарослях.

– Видел! – крикнул Макс. – Я ее видел! Это летучие лисы! Их тут много, ты не бойся!

– Кровь не пьют, – успокоил Сашуля, – мы про них читали в Интернете.

Алена поднялась из-за стола, она действительно была утомлена.

– Все, мальчики. Я баиньки.

– Какие баиньки? – Макс начал хныкать. – Ты нас бросаешь?

– А космонавт? – спросил Сашуля. – Что у тебя было с космонавтом-то?

– Потом, – Алена сморщилась. – Что-то плохо мне… Мутит.

– Акклиматизация, – сказали ей, – это пройдет, это акклиматизация!