Супер-женщина

Голова раскалывалась, и, хотя в желудке было пусто, тошнило страшно. Аленушка страдала все триста километров до самого Домодедова. Там у терминала F троица вышла. Таксист открыл багажник и выставил чемоданы. Два больших забрали мальчики, третий, маленький, покатила Алена.

До рейса оставалось пару часиков, друзья присели в баре, Аленушка лизнула виски, но даже запах вискаря был ей противен. Она отставила бокал и сморщилась.

– Да что с тобою, мать моя? – Сашуля начал беспокоиться. – Ты сама на себя не похожа.

– По-честному скажи, – опять спросил Максюша, – ты почему так надралась?

Почему она так надралась? Потому что вчера Алене стало скучно. А мальчики ей говорили: «Нечего там делать, на этих встречах с одноклассниками». Только Алена никого не послушала и все равно пошла. «Посижу немножко, – подумала она, – все-таки двадцать лет выпуска… «Мы снова мальчишки, мы снова девчонки…»

Гулянку организовали троечницы, те, что остались в маленьком городе и всю жизнь просидели дома, с детьми. Для них это было серьезное мероприятие, одна явилась даже в вечернем платье. А ресторан был ужасный, и винище сладкое, поэтому пила Алена водку. С мальчишками, одного из которых она когда-то лупила портфелем по голове.

– Ты у нас все летаешь… – Раиса, классная, ее приветила, – все мотаешься, лягушка наша, путешественница.

Одноклассники следили за передвижениями Алены по Интернету и видели все фото из путешествий: и на слоне, и на верблюде, на квадроцикле, на рикше, на лыжах, с аквалангом, с парашютом… Мальчиков рядом с Аленой тоже видели, и Макса, и Сашулю.

– Завтра в отпуск, лечу на Сейшелы, – похвалилась Алена.

– Да… – вздохнули троечницы, – а мы вот только в Анапу ездили. Пятнадцать лет назад.

И тут пришла одна отличница. Заскочила на минутку, потому что дома у нее остался грудной младенец. Отличница сияла от счастья и тут же сделала доклад:

– Говорю как терапевт. Первый ребенок в тридцать восемь – это нормально. Слава богу, я успела! И ты не тяни, – посоветовала она Алене, – на пятый десяток не хотелось бы это дело откладывать…

Все похлопали. Раиса одобрительно кивнула, пережевывая жуткую сухую котлетку.

– Пять баллов! А то что ж это за жизнь без ребенка? Без ребенка что жила, что не жила!

И после этого началось: «дети, дети, наши дети»… Все вытащили фотографии своих детей, пошли хвалиться, у кого дите поет, у кого рисует… Одноклассники спокойно пили отвратительное сладкое вино, заедали его мешанинкой с майонезом, трындели про своих детей и были счастливы. Даже мальчики. Тот, которого Алена била по голове портфелем, тоже не выдержал:

– А у меня шпана растет! Так иногда хочется пинка ему двинуть. Вот размахнешься и думаешь: «За что ж мне его лупить? Он ведь точно такой же, как я!»

У Алены детей не было, и заводить их она зареклась. Поэтому и не могла понять: «С чего их прет-то так? Ведь если посмотреть – коровы! Пообдетились после школы и ничего за двадцать лет не увидели, ничего не узнали… Чему они могут научить своих детей? Они ведь даже с парашютом не прыгали ни разу!»

– А как же ты-то, – сунулась к ней троечница, та, что в вечернем платье, – ты-то как, Алена? Все одна да одна?

– Ой, одна, – захныкала уже немножко пьяненькая Алена, – вот прям пришла домой, сажусь и плачу! Одна-а-а!..

Раиса, классная, развернулась к ней и пристыдила:

– Да неужель уж ты не можешь… Найти себе мужичка, хоть какого-никакого… Да родить от него, пока не поздно? Что ж ты все вожжаешься с какими-то педиками!

Алена улыбнулась из последних сил, упреки в бездетности ее порядком достали.

– Друзья мои… – решила выступить она, – кто-нибудь из вас прыгал с парашютом? Никто не прыгал. Правильно. Потому что вам это не нужно. Вам нужно другое. Вам нужны ваши дети, которые вырастут и ручкой вам помашут. Ваши семьи нужны вам, которые вы всю жизнь лепите, и все равно половина в разводе. И мужички ваши, какие-никакие, вам очень нужны, хоть чучелко, а лишь бы было. Пеленки, сопли, грязные тарелки, вонючие носки – все это вещи очень важные, я понимаю, вам они необходимы. А мне оно зачем?

Алена сделала народу козью морду и замахала черным вампирским маникюром.

– Нет, нет, нет… Спасибо – это не мой случай!

Вот после этого ей стало скучно, тем более что водка кончилась. Она спустилась к банкомату, чтобы снять наличные и заказать еще.

Пробила сумму, банкомат заурчал, отсчитывая денежки, и выплюнул кредитку, Алена попросила троечницу в вечернем платье:

– Быстрее! Забери карточку! Скорее! А то он ее проглотит.

Сама она этого сделать не могла, маникюр в три сантиметра не позволяет пальчикам захватывать мелкие предметы.

– А как же ты одна-то к банкомату ходишь? – удивилась троечница.

Алена забрала деньжонки и буркнула:

– С пинцетом.

Провинциальному бомонду все это было дико: и ногти ястребиные, и постоянные разъезды, и работа в ночном клубе, и педики в друзьях…