Суперагент Сталина. Тринадцать жизней разведчика-нелегала

– Три часа назад я встречался с Томом, – продолжал Сикейрос. – Он приказал мне направить кого-нибудь из надежных людей на Ранчо-де-Тланинилапа для ликвидации внедренного тобой Шелдона Харта[24].

Григулевич был окончательно сбит с толку и обозлен.

– А вдруг окажется, что он не был виновен в провале этой операции? Могли же быть и другие причины, позволившие Троцкому остаться в живых… Нет, я не нахожу больше сил говорить об этом.

– Да и не надо ничего говорить! – гневно выпалил Сикейрос. – Давай-ка лучше пропустим еще по одному стаканчику текилы и забудем про все. – Взяв со стола графин, он плеснул Иосифу в стакан.

Григулевич торопливо замотал головой:

– Нет, Давид, ничего забывать нельзя. Троцкий и вирусы троцкизма должны быть уничтожены. Любая затяжка влечет за собой еще большую опасность, ты это знаешь не хуже меня…

За столом стало тихо.

– Сегодня, при встрече с Томом, – наконец произнес Сикейрос, – я предложил повторить тем же составом ту же акцию и на той же улице Вены…

– Но теперь уже никто не откроет вам ворота резиденции, – не дал договорить ему Григулевич. – Другого такого «Амура», каким был в охране Троцкого Харт, у нас больше нет.

– А мы обойдемся без «амурной» помощи. У нас имеются веревочные лестницы, есть ловкие ребята-скалолазы и много оружия. Через неделю мы будем готовы заново начать штурм крепости.

– Ты говорил об этом Тому?

– Говорил.

– И как он отреагировал?

– Отрицательно. Сказал, что существует уже запасной вариант покушения на Троцкого[25]. А какой именно, по соображениям секретности он не стал мне рассказывать.

Иосиф задумался. Он понял: если Том не выполнит указание Берии ликвидировать главного врага Сталина, то по возвращении в Москву ему грозит смертный приговор.

– Ты чего закис, Мануэль? – прервал его размышление Сикейрос. – Выпей с нами немного текилы, и потом поедем вместе в ресторан «Амбассадор». Пребывать и дальше в таком нервном состоянии нам нельзя!

– По соображениям личной безопасности я не могу пойти с вами в ресторан – это многолюдное место. И вам не советую. Неужели вы не понимаете, что это опасно для всех нас?! – Иосиф вышел из-за стола, попрощался с каждым и покинул мастерскую Сикейроса…

Глава 3. Любовь – высшая степень переживаний

После неудачного покушения на Льва Троцкого Григулевич совсем скис. Эйтингон, который проводил с ним очередную явку, заметил это и, чтобы как-то вывести его из подавленного состояния, предложил Григулевичу познакомиться с мексиканской девушкой с красивым именем Лаура.

– Фамилия ее Агиляр Араухо, – пояснил Леонид Александрович. – Не замужем. Ей двадцать четыре года. Она – учительница. Три года назад вступила в компартию Мексики. Сейчас – руководитель секции профсоюза учителей. Характеризуется положительно. Человек ответственный и надежный. Проверь ее на конкретных поручениях, изучи по месту жительства, и, если убедишься, что она может стать твоим хорошим курьером и связницей, то я готов санкционировать ее вербовку от имени Коминтерна. Предлог для беседы – борьба с коричневой чумой. Если будет сотрудничать с нами честно и с желанием, можешь потом раскрыть себя, сказать ей, что ты советский разведчик. На проверку и изучение ее даю один месяц.

– А где я могу встретиться с этой таинственной амазонкой?

– На центральной площади Сокало. У старого Кафедрального собора. Ты встретишься с ней там через два дня в семь вечера. Она должна первой обратиться к тебе с паролем: «Как пройти к дворцу Чапультепек?»

…Невысокая хрупкая девушка, одетая в черный свитер и черную юбку, подошла к нему неожиданно со стороны улицы Мадеро и остановилась перед ним как вкопанная. Несколько секунд она рассматривала его словно картину в художественном музее, потом, будто случайно, обронила:

– Вы меня ждете?

– И вас тоже, – не растерялся Иосиф, ожидая от нее слова пароля.

Она была недурна собой: высокий прямой лоб, карие кастильские глаза, красивое точеное личико, горделивая осанка и уверенность в спокойном взгляде. Чем дольше он смотрел на нее, тем громче начинало колотиться его сердце. Стройные линии ее девичьего тела действовали на него притягивающе. Многие годы занятый подпольной революционной деятельностью, он не испытывал особого влечения к женскому полу, тем приятнее было ему осознавать, что оно возникло. Заметив, что смуглое лицо девушки изменилось, стало озабоченным и напряженным, он с намеком на пароль взволнованно проговорил:

– Может быть мы вместе прогуляемся до дворца Чапультепек? Кстати, как вас зовут?

И тут она вспомнила о пароле, но не назвала его, а легонько пожала худыми плечиками, улыбнулась грустной, но доверчивой улыбкой и тихо спросила:

– А вы кто? Родригес или Мануэль?

– И тот и другой – это все я. А вы кто?