Супербоец

После стандартной лекции и медитации настал момент «исповеди». Последние три дня Влада «исповедовал» агрессивно-вежливый настройщик второго уровня. Мищенкова куда-то исчезла. И сейчас, переступая порог «исповедальни», Влад приготовился увидеть бледное, гладко выбритое лицо с приклеенной улыбкой. Значит, будет нудный допрос о детских годах слушателя.

– Здравствуйте, – поприветствовала Мищенкова.

Влад против воли улыбнулся. Это был приятный сюрприз. Он рад видеть Варвару.

– Я воскрес. Снова вижу вас, – развел он руками. – Ничего не изменилось. Вы как всегда очаровательны.

– Спасибо, – признательно улыбнулась Мищенкова, но улыбка вышла какая-то грустная.

– Но ваше настроение, добрый доктор, оставляет желать лучшего, – выставил диагноз Влад.

– А, – Мищенкова отмахнулась.

– Скажите, кто вас обидел.

– И что?

– Только дуэль!

– Сейчас не время дуэлей.

– А какое время? Доносов?

– Нет. Оно тоже прошло. – Мищенкова откинула назад свои пушистые белые волосы. – Сейчас время выстрелов в спину. И ядов в кофе.

– И что, вокруг вас часто стреляют в спину?

– Нечасто.

– Но бывает?

– Мы говорим не о том, – наконец собралась она и превратилась в того, кем и должна быть, – в психотерапевта высокого класса, а не в расстроенную, придавленную какими-то невеселыми обстоятельствами женщину. Пробежала глазами по диаграммам тестов, отчеркивая карандашом. Потом неожиданно резко произнесла: – Знаете, а я ведь искренне хочу вам помочь.

– Так в чем вопрос?

– Вопросов много. – Она еще раз нервно поправила прическу.

– Вы что-то хотите мне сказать, – сделал вывод Влад. – И не решаетесь…

– Это неважно… Ладно. Вернемся к нашим баранам. Сегодня поговорим о физической боли… Что вы знаете о ней?

– То, что это больно…

– Вспомните, когда вам было больнее всего…

– Когда я два дня не видел вас.

– Оставьте шутки. Мы работаем…

– Есть! Вспоминаю…

Он честно попытался вспомнить самую большую боль. И одновременно ощутил резкий проклятый запах земляники, от которого закружилась голова. Потребовалось усилие, чтобы вернуть себе ясность сознания.

– Больнее всего. В школе. Я схватил раскаленный чугунный прут. – Влад продемонстрировал ладонь, на которой был белый шрам.

– Зачем?

– Хотел перебороть страх боли…

– Перебороли?

– Я тогда понял, что боль можно терпеть. Надо просто ее принять как данность. И не она самое страшное в этом мире.

– А что самое страшное?

– Потерять себя…

После этой странной беседы у Влада лег на душу камень. Вспомнился ночной бестолковый, полный непонятных намеков и отчаяния разговор с профессором Загребенским. Теперь Мищенкова. Получается, представителей «Лиги» гнетет жесточайшее нервное напряжение, плавно перетекающее в неврастению. Все эти ассистенты, настройщики – как сжатая пружина. Будто само пространство здесь перекорежено, и время течет иначе. Все больше у Влада возникало иррациональное ощущение выделенности этого мирка из окружающего мира. Какая-то темная аура здесь, которая корежит людей.

После «исповеди» распорядок дня устремился по наезженной колее. Час – практические занятия. Пятнадцать минут перерыв. Еще час занятий. Перерыв… Откровения преподавателей зевающий Вован пропускал мимо ушей, Влад прислушивался вполуха, пытаясь вычленить зерна в этом потоке информации. Серьезнее всех по академической привычке относился к занятиям Интеллигент. Он конспектировал все выступления убористым почерком в толстую общую тетрадь. Иногда спорил с преподавателями по теоретическим вопросам, порой демонстрируя поразительную широту познаний в самых различных областях. Задавал точные вопросы, на которые получал ответы далеко не всегда. Чаще преподаватели ограничивались строгим отпором:

– Это выходит за пределы обсуждаемой темы… Более углубленное знание предмета будет получено позже, при наличии соответствующего желания.

– Будет желание, – заверял Интеллигент, который испытывал экстаз от погружения в новые области знания. – Эта проблема не так однозначна, как вы говорите…

Следующее чрезвычайное происшествие случилось после очередного видеопросмотра. Ролик касался психологических методик, используемых различными сектами. Фрагменты этого видеосюжета Влад видел год назад по телевизору, из чего напрашивался вывод, что на занятиях использовались по большей части не плоды творчества «Лиги», а материалы из разных источников. Но Влад готов был поклясться, что они с двойным дном. Над роликами поработали, вкладывая в них еще что-то, невидимое глазу.

Когда после окончания просмотра зрители потянулись из зала, прямо за дверями слушатель из второй группы, белобрысый, голубоглазый гигант, типичный ариец, всегда самоуверенный и презрительно снисходительный к окружающим, знающий, что именно ему суждено в жизни вытащить счастливый билет, рухнул на колени. Всхлипнул. И покатился по ковру. Скрючился на полу, подтянув ноги к груди. Он не заорал дико, как все до него. Он зашипел.

Тут же подскочил персонал. Один из ассистентов для чего-то попытался выгнуть спину бедолаге. Все та же девушка, что колола Работягу, выпорхнула с готовым шприцем.

«Ариец» разогнулся, сделал мостик и обмяк.