Супербоец

Самурай притащился на пять минут раньше. За ним на почтительном расстоянии следовали двое вышибал гоблинообразного вида и содержания. Так, дешевка обычная. Крутизна туземная, пугало и без того запуганного обывателя. Гроза ларьков. Стоять, бояться, мафия идет! Но на сей раз они старались продемонстрировать свою непричастность к чему бы то ни было. Пытались слиться с толпой, усиленно изучая ценники на женских кофточках в магазине «Интермода». Сцена для «Аншлага», да и только.

«Придираюсь я к ним, – подумал Влад. – Нормальные бандиты. Продукт десятилетней инволюции общества».

Он тоже побродил мимо витрин, пялясь на ценники, изучая клоунские, но жутко модные женские остроносые туфли, заодно и присматриваясь к окружающей обстановке. Своих ребят он срисовал с определенным трудом. Они-то как раз ничем не выделялись и никак не походили на боевиков. Обычные обыватели, мыши серые, озабоченные, запуганные – в общем, удобрение на общественных нивах.

Самурай, набычившись, озирался, припечатывая тяжелым взором людей, беззаботными бабочками порхающих в этом храме товаров и услуг. Влад подошел к нему. Самурай его узнал и улыбнулся – криво, но благодушно.

– Здоров, спасатель, – кивнул он, протягивая руку-лопату, жесткую и узловатую.

Влад пожал эту лапу и кивнул на сопровождающих:

– Чего, жизнь научила? Теперь с амбалами ходишь.

– Сильно в глаза бросаются? – огорчился Алексей.

– Да что ты. Схоронились незаметно, как тараканы в щелях, – хмыкнул Влад.

– Да, слоны в посудной лавке. – Бандит критически оглядел своих помощников. «Быки» продолжали старательно делать вид, что ни к чему не причастны, но выделялись в толпе, как чукчи в унтах и шубах на солнечном ялтинском пляже. – Если у тебя терки долгие, давай их пивком смажем. – Он кивнул в сторону расположенного на втором этаже кафе «Гурме».

– Ты на тачке?

– Да уж не на трамвае!

– Тогда лучше проедемся в другое место…

– Давай в «Рогенду».

– Лады.

Джип – просторный и черный, как королевский гроб, с трудом отчалил от «Пассажа», едва не пришлось раздвигать бампером тесно приткнувшиеся машины, и устремился по Невскому. Следом тащилась «Тойота» с бойцами.

– Я, знаешь, ночей не спал, – произнес Самурай, крутя баранку и сосредоточенно глядя на дорогу. – И все не мог понять, как ты чурку того срубил… Слишком картинно…

– Когда что-то умеешь – всегда получается красиво, – выдал философскую сентенцию Влад.

– И где учился таким изящным искусствам?

– Были учителя.

– Спецура?

Влад неопределенно пожал плечами.

– Если спецура, то не обычная. Обычные у меня были. Ребята как ребята. А тут высший класс. – Самурай аж причмокнул. – Ну как ты этого козла горного срезал! Артистизм высшей пробы. До гробовой доски помнить буду. Как тебя звать-то, артист наш народный?

– Да как хочешь назови… Хотя бы Чарльзом Бронсоном.

– Это артист такой?

– Голливудский.

Затренькал мобильник. Влад нажал на кнопку, поднес пластмассовую коробочку телефона к уху.

– Ни тучки на горизонте, – сообщил Волкодав.

– Спасибо, буду иметь в виду.

Отлично. Группа сопровождения постороннего наблюдения не засекла. Теперь можно и переговорить по душам.

– Давай лучше туда, – кивнул Влад на притулившийся в стороне небольшой пивной ресторанчик, из дешевеньких.

Самурай скривился недовольно, но возражать не стал.

– Как скажешь.

– Кабаки не опротивели после того случая? – полюбопытствовал Влад.

– Оклемался… Главное, те чурбаны, что на меня баллон катили, сильно о своем недомыслии пожалели. Прикрутил их, сук черножопых! – Самурай сжал кулак.

Они вышли из машины и проследовали в тесное, почти пустое помещение пивного ресторанчика «Френсис». Присели за столик. Заказали пиво и креветки.

В окно было видно, как около остановившейся «Тойты» толкутся самурайские холопы, исподлобья озираясь и делая вид, что контролируют обстановку. Своих ребят Влад, понятно, не заметил. Они топтуны от бога. Хамелеоны. Растворяются в городской местности так, что фиг заметишь.

– Стеречься стал, – отметил Влад. – Раньше не берегся? Врасплох тебя киллеры застали.

– Понимаешь… – Самурай помолчал, потом продолжил нехотя: – Такой гадский период у меня был… Надоело стеречься.

– А, понятно. Депруха. Болезнь творческой интеллигенции…

– Э, тебе не понять. Все обрыдло. Мчишься, куда поток несет. Пристрелят – так пристрелят. Взорвут – так взорвут… А когда меня в «Анастасии» чуть свинцовой маслиной не угостили, я как проснулся. Очнулся. Увидел – солнце светит. Птицы прилетают. Все хорошо. Все впереди… И прикрутил всех!

– Молоток!

– Чтоб чурбаны не думали, будто здесь отрог их горной гряды. Тут Питер, а не Чечено-Питерская республика.

Официант принес пиво с креветками.

– Ну, – Самурай сразу ополовинил кружку.

Влад пригубил пиво, не стремясь, как его собеседник, одним богатырским глотком опустошить сосуд.

– Что привело-то тебя ко мне, артист народный? – Самурай бросил настороженный взор на собеседника.

– За помощью…

– Сможем – поможем, – кивнул Самурай и тут же поправился: – В пределах разумного.

– В пределах, – успокоил его Влад. – Притом в минимальных. Ирокеза помнишь?

Самурай кивнул, нахмурившись.