Супербоец

– Он на тебя работал. – Влад постучал ногтем по кружке. – Слышал, ты с ним сейчас в разводе.

– Правильно слышал.

– У меня к нему интерес.

– Какой?

– Научный… Расскажи, что за человек. И в какую ситуацию он сейчас попал.

– Он все больше не попадает в ситуации. Он специалист создавать ситуации… – Самурай отхлебнул еще пивка. – Сука он конченая. Я бы его своими руками порвал, пса плешивого.

– Сильно насолил?

– Прилично. С Кавказом мой конфликт – его заслуга. Все ведь было с небритыми братьями по разуму у нас поделено. Каждый на своем месте. У каждого свои овцы для стрижки. И тут Ирокез заваливает черного.

– За что?

– А кто его, урода, поймет, за что. Просто так! Ну и всплыли все старые проблемы с чернотой… А главное, я-то вообще не при делах! Ирокез к тому времени от меня в сторону отвалил. Он мне не родственник, не сват, не брат, не шестерка на побегушках! Но теперь уже никому ничего не объяснишь.

– Да, камень брошен… А кто он вообще по жизни?

– Чучело нескладное такое, под два метра, руки длинные. По малолетке панком был, оттуда и погоняло. С гопниками метелился и сумки у теток дергал. В колонию не попал, добрые люди в спортивную секцию пристроили. Там научился ногами махать, притом нехило, – с неохотой признал Самурай. – Третье место в городе по тэквондо.

– За это ты его и взял?

– У меня не детский сад. Мне мужики нужны. Он подошел. Я его еще со школы тэквондо подтянул. Вижу, парень духовитый, с куражом. Я сам школу карате вел… Это нынче жиром заплыл.

– Годы не пощадили.

– А кого щадят?… В общем, подобрал его. Понимаешь, он мне, щенок, ведь всем обязан. Если бы не я, он бы опять пошел гопстопничать. И укатали бы его на нары лет на семь. Я его человеком сделал. На точку старшим поставил. Машиной, хатой обеспечил… Пойми одно, артист, – работа не бей лежачего. Все давно прикручено и поделено. Разборки крутые все в прошлом. А сейчас одна рутина – где-то порядок навести, кому-то крылышки подрезать. Должника придавить. Вон лет семь-восемь назад целая драма была – стрелка за стрелкой. Джипы – как танки на Курской дуге горели. Перестрелка. Взрыв. Выжил. Отлежался. Семью спрятал. Опять в бой – глаза Самурая затуманились, на него нахлынули душевные воспоминания. – Только одних закопаешь, другие, как черви из земли, полезли. Вот тогда страшно было. А сейчас – одно удовольствие… И в гору этот урод гребаный у меня шел. И чего ему, суке, надо было?

– И чего ему, суке, надо?

– Понятия не имею… Знаешь, в основном бригады разваливаются, когда волчата подрастают и матерого волка зажевать решают.

– Стая, – кивнул Влад. – В ней всегда стоит вопрос: кто сильнее?

– Точно, – нахмурился Самурай. – Слабость показывать и загривок подставлять нельзя.

– Чего же ты такого безбашенного к себе приблизил? Чутье отказало? – сочувственно произнес Влад.

– Поначалу он зайчиком был. Такой пушистый весь, дисциплинированный. Слова на лету ловил. А потом как подменили. Внешне ничего не изменилось. Но я чую – с резьбы он сорвался. Это где-то полгодика назад… Нужно было с одним барыгой на свежем воздухе перетереть накоротке и убедить, что он не прав. И барыга заранее на все был согласен. Терки по плану идут. И тут Ирокез его в грудину кулаком прикладывает.

– Хорошо приложил?

– Знаешь, я много чего видел. Но чтобы так били… В общем, Ирокез, как кот помойный – нагадил и тут же смылся. Барыгу в реанимацию – там он и прижмурился ненароком. Я решил Ирокеза уму-разуму поучить – мол, не делается так… Вызваниваю его – подойди, сынко, на базар. Не идет. Залег на хате, как крокодил за корягой, и носа не кажет. Я ребят за ним послал. Он их разбросал, как кегли, – а пацаны были не слабые. И ушел этот говнюк, ветром гонимый.

– Упал на дно. А потом заделал того черного, – кивнул Влад. – Верно?

– Заделал, сука. Заделал.

– Как?

– Шею свернул… На сто восемьдесят градусов. Вижу, ты в боевых искусствах не профан. Должен знать, что нелегко мужика, который штангой занимался всю жизнь, заставить свою задницу созерцать.

– Интересно. И как это тэквондист средней руки таких успехов достиг?

– Эх, знать бы… Говорят, какой-то дурью баловался в последнее время. Бывало, глаза стекленели. Слова от него не дождешься, все в даль пялится.

– Что за дурь? – насторожился Влад.

– Не знаю…

– Значит, до этого был нормальным. И вдруг…

– Немножко нервным был… Мне кажется, слегка неуверенный в себе, поэтому и кураж напускной. Агрессия… Ладно, чего в этот психоанализ вдаваться… Ему всегда хотелось большего. Стать сильнее. Удачливее… Его на этом заклинило.

– И как он пытался стать сильнее и удачливее? – спросил Влад.

– Стал страдать всякой хреновиной. Озаботился духовным самосовершенствованием… Медитация. В стенку смотрел. Цигуны, прочая чепуха… На курсы записался.

– Какие курсы?

– А-а, мало ли умельцев мозги людям трахать за деньги? Кидалово чистое. Но он на том шаманстве завис…

– Что за шаманство?

– Общество по совершенствованию личности. Короче, я уехала, твоя крыша!.. Ирокез даже на ихний сходняк катался куда-то в Поволжье. Оттуда вернулся совсем шпалой пришибленный. Тогда все проблемы и начались…