Супердвое. Версия Шееля

Ценность этих источников состояла в том, они давали как бы общую картину происходящего в высших кругах нацистского руководства – сообщали о слухах, возможных назначениях, вариантах решений, внутренней подоплеке их принятия. Например, в разгар Сталинградской битвы, когда выяснилась невозможность сбросить в реку оборонявшие узкую полоску берега советские дивизии и дальнейшие попытки захватить эти последние сотни метров до Волги теряли всякий военный смысл, Геббельс в присутствии Чеховой не без сожаления выразился в том смысле, что фюрер никогда не уйдет из Сталинграда. Свою мысль он подтвердил тем, что «фюрер, в частности, считает, что на месте этого города находилась столица хазарского каганата, поэтому удар в направлении Волги рассматривается им как уничтожение гнезда древнего иудаизма. Всякое сопротивление в этом районе должно быть подавлено силой оружия».

Этот прогноз был доведен до сведения Вальтера Стеннеса и тот подтвердил, что «идея фикс» насчет разгрома «гнезд древнего иудаизма» владела Гитлером еще в двадцатые годы.

Еще пример.

Петробычу не раз докладывали об усилиях американцев в области создания атомной бомбы, однако в государственной важности этих работ его окончательно убедило сообщение источника в администрации Рузвельта, подтвердившего, что конгресс США заложил громадную сумму в одну из расходных статей военного бюджета, связанную с этой проблемой. Скажу больше – невообразимо громадную на эту, в общем‑то, сырую идею.

Это в военное время!

Получив это сообщение, Сталин тут же отдал приказ всерьез заняться разработкой своей бомбы …»* (сноска: Из донесения агента ГРУ «Ахилла» (А. А. Адамса) в феврале 1944 г. «Секретный фонд в один миллиард долларов, находящийся в личном распоряжении президента США, уже почти израсходован на исследовательскую работу и работу по созданию технологии производства названных раньше элементов. ( В. Лота. Тайные операции Второй мировой.).

« …не было бы этого странного запроса, поступившего от Шееля, дальнейшее использование обер–гренадера Густава Крайзе было решена парой–другой резолюций, наложенных на служебную записку, определявшую его судьбу.

Хочу заметить, это был трудный, смертельно опасный маршрут, но пусть об этом расскажет…»

«…Первым вопрос о дальнейшем использовании Крайзе поставил нарком госбезопасности Меркулов. Он высказался в том смысле, что только его разведывательное управление способно с наибольшей пользой задействовать «обер–гренадера». Судоплатов тут же встал на дыбы и предупредил – «это наш человек, наша вербовка, и использовать его должно 4–ое управление» в обнимку со Белорусским штабом партизанского движения.

Берия поддержал его. Как он мог отказать своему любимчику! С другой стороны, если иметь в виду «наибольшую эффективность», Судоплатов был безусловно прав. Тем не менее решающее слово оставалось за Федотовым.

Мой начальник выразился «кратко и омко»:

— У нас нет конкретных планов использования Крайзе.

Берия, когда‑то работавший под началом Федотова, согласился с начальником КРУ и передал Крайзе белорусам и Судоплатову.

* * *

«… У себя в кабинете Федотов неожиданно разговорился:

— Не могу отделаться от мысли, с этим гренадером, черт его побери, мы где‑то не доработали. Конечно, в связи с новым заданием «близнецам» обязательно понадобится оперативная поддержка, и теоретически Крайзе вполне подходящая фигура, однако послать его в Германию по нелегальной линии слишком рискованно. Нам нужны люди с подлинными документами и проверенные на все сто процентов. Ты как, Трущев, считаешь?

— Согласен, Петр Васильевич. Тем не менее полагаю, необходимо ознакомить Шееля и Закруткина с материалами на этого «обер–гренадера».

— Правильно. В любом случае нам ни в коем случае нельзя терять этого оборотня из вида.

Как в воду глядел Петр Васильевич.

Что удивительно, кличка «Оборотень» приклеилась к Крайзе именно по милости Федотова».

« …чтобы не говорили о Федотове, о его участии в репрессиях, энкеведешных провокациях в Армении и на Дальнем Востоке, буду настаивать – это был гений контрразведки. Да, случалось, использовал незаконные методы. Отправлял на смерть, не могу сказать невинных людей, но тех, чья вина не была доказана в судебном порядке. Но он был наказан, исключен из партии…

Я не против суда истории, дружище, но мне представляется, что разобраться, каким образом Петр Васильевич учуял, что с этим Крайзе нам еще придется встретиться, не менее важно, чем соблюдение социалистической законности. Обвинять генералов военных лет, которые без сна и отдыха тянули лямку борьбы с вражеской агентурой, считаю безответственной и вредной линией.

За что Федотова мордой об стол?

За то, что несколько железнодорожных составов с архивом «Аненэрбе» оказались в нашем распоряжении? Значит, это тоже следует вычеркнуть из приговора?

Или вернуть Германии?