Суперфрау из ГРУ

Рольф уехал, а в феврале 1939 года Урсула вновь увиделась с Футом, несколько позднее — с Леном. Жизнь и работа шли своим чередом. Кроме информации, Центр интересовали возможности для диверсий, и неугомонные «испанцы» придумали странную реализацию этой идеи. В то время во Франкфурте на аэродроме был выставлен для обозрения огромный дирижабль, перелетевший через Атлантический океан. Лен обнаружил, что в этот дирижабль совсем нетрудно будет подбросить пакетик с зажигательной смесью. Соня решила, если удастся получить согласие Центра на эту «диверсию», подключить к этому делу и Фута. Лен съездил к нему в Мюнхен. Александр не проявил энтузиазма — его можно понять, не правда ли?! Кроме общескептического отношения к идее Лена, он считал, что а ангаре не будет достаточного доступа воздуха для того, чтобы пламя как следует разгорелось. Но Соня и Лен так хотели хоть чем-нибудь повредить нацистам — хотя бы разрушить этот дирижабль, которым они так гордились!

Как ни странно, идея расправиться с дирижаблем заинтересовала Центр. В июне Лен и Фут приехали в Швейцарию, Соня, припомнив все, чему ее учили, купила химикалии, показала им, как готовить зажигательную смесь. Они вместе сделали «зажигалку» и испытали ее: все получилось. Лен и Фут уехали в Германию, получив задание самостоятельно изготовить и испытать такие же пакетики. С этим заданием они справились, но дирижабль так и не подожгли.

Более интересным был случай в Мюнхене. Случайно они оказались там во время парада эсэсовцев в память их товарищей из легиона «Кондор», убитых в Испании. Церемония была впечатляющей. По всем четырем сторонам Одеон-платц, переименованной в Площадь Мучеников, стояли эсэсовцы, каждый из которых держал в руках плакат с именем погибшего товарища. Если бы они знали, что среди зрителей этого парада находятся люди, причастные к гибели тех, чью память они так торжественно отмечали! А Лен и Фут, насмотревшись на церемонию, решили перекусить и зашли в небольшой ресторанчик на Леопольдштрассе. Там сидели две женщины и кого-то ждали. Друзья устроились за столиком. Вдруг распахнулась дверь, и в сопровождении эсэсовцев вошел сам фюрер. Гитлер прошел в отдельную комнату, женщины зашли к нему, а к нашим разведчикам подошли охранники и… попросили их не курить, поскольку фюрер не выносит табачного дыма. Как оказалось, хозяин ресторана с давних времен поддерживал нацистов, и с тех пор Гитлер время от времени заглядывал туда. У Сони тут же мелькнула идея об уничтожении Гитлера. Но, пока идея согласовывалась с Центром, ситуация изменилась, и диверсия стала невозможной.

Война надвигается

Между тем положение Урсулы становилось все более сложным. Никто не мог предугадать, нападет ли Гитлер на Швейцарию. В этой обстановке статус эмигрантки, да еще еврейского происхождения, да еще с просроченным немецким паспортом (естественно, выправить новый Урсула не могла) был очень и очень ненадежным. Правда, у нее был еще гондурасский паспорт, но толку от него тоже было мало. Он годился на самый крайний случай, если придется срочно эвакуироваться. Центр поинтересовался, можно ли достать другие документы. И тогда у Урсулы возник план: пока Рольф еще находится в Европе, начать бракоразводный процесс, а потом вступить в фиктивный брак с англичанином: Джимом или Леном — все равно. Оба были холосты, но по возрасту Джим подходил больше, и Урсула выбрала его.

Все-таки, ей везло на мужчин. Рольф был подлинным рыцарем, заботливым и далеким от всякой мелочности. После окончательного решения о возвращении в Китай выяснилось, что его начальником на месте должен стать не кто иной, как Иоганн Патра. В такой щекотливой ситуации московское начальство не стало решать вопрос в приказном порядке. Рольфа спросили, не станет ли он возражать, и он без сомнений и колебаний согласился, поскольку высоко ценил Иоганна. Рольф приехал к ним еще раз летом 1939 года — попрощаться с семьей, которую столько лет нежно любил и оберегал, не делая разницы между своим и чужим ребенком. И — надо же! Встретился там с Иоганном, который тоже приехал в Швейцарию, кстати, в первый и последний раз увидев свою дочь. В отличие от Рольфа, Иоганн никогда не интересовался ребенком. Урсулу это не обижало, однако понять его она не могла. Но все-таки какие-то чувства к ней у него, по-видимому, сохранились, потому что, по причине недостатка времени, ему пришлось выбирать между поездкой в Швейцарию и визитом к матери. Он выбрал Урсулу. А та была рада встрече, хотя и было больно за мать Иоганна.