Суперфрау из ГРУ

После второй волны арестов дальнейшее пребывание Радо в Швейцарии стало бессмысленным. 16 сентября 1944 года с помощью французских партизан Шандор и его жена перешли французскую границу и 24 сентября были уже в освобожденном Париже. Там Радо 26 октября без всякого труда нашел представителей ГРУ и сообщил подробности разгрома резидентуры и свою, достаточно пессимистичную, оценку ситуации. В Париже связь в Радо поддерживал полковник Александр Новиков.

Туда же, в конце ноября, прибыл и Фут. Его продержали в тюрьме десять месяцев, после чего, заявив, что его работа против Швейцарии не доказана, отпустили на поруки до суда. Естественно, никакого суда он ожидать не стал, а почти сразу направился во Францию. Но перед отъездом он сумел встретиться с Пьером Николя, Пюнтером, Дюбендорфер и Рёсслером. Все они сообщили, что готовы продолжать работу, а Рёсслер передал для Москвы доклад о политической ситуации.

Итак, они писали каждый свой доклад. Как-то раз, во время визита в миссию, Радо столкнулся там с Футом. То, что представитель Центра не сказал ему о «Джиме», о том, что тот находится в Париже и тоже пишет отчет, насторожило разведчика, привыкшего кожей чувствовать опасность. Тем более, что Новиков отобрал у него документы и вручил сертификат на имя советского репатрианта Игнатия Кулишера. 8 января 1945 года Радо и Фут, вместе с другими собравшимися в Париже разведчиками-нелегалами, вылетели на самолете в Москву. Война в Центральной Европе еще продолжалась, и самолет летел кружным путем, через Триполи, Каир, Анкару и Тегеран. Настроение пассажиров было мрачным. Все понимали, что их ожидают в Москве проверки НКВД, и для многих из них, особенно для руководителей провалившихся резидентур, ничего хорошего не предвиделось. Радо и без того находился в депрессии, после года на нелегальном положении и известий о гибели в Венгрии всех родных. Нервы у него были на пределе…

В Каире самолет задержался на сутки. Пассажиров разместили в гостинице. Радо сказал Футу, что у него ангина и утром пошел к врачу, оставив в номере пальто, шляпу и чемодан. Но ко времени отправления в аэропорт он не вернулся, не приехал он и в сам аэропорт. Самолет улетел без него.

А Шандор Радо в это время находился в английском посольстве с просьбой о политическом убежище. Если бы он смог более толково объяснить англичанам, кто он такой, то, вероятно, его дальнейшая судьба сложилась бы иначе. Но Радо имел документы на имя Игнатия Кулишера, бывшего военнопленного, и англичане посчитали, что он не представляет для них интереса. Тогда Радо пытался покончить с собой, но и тут потерпел неудачу. Его поместили в госпиталь, а потом — в лагерь для интернированных.

Тем временем руководство ГРУ разыскивало своего исчезнувшего резидента. Советский посол в Египте заявил, что Игнатий Кулишер совершил убийство в СССР и потребовал его выдачи. Не желая осложнять отношения с Советским Союзом из-за такого пустяка, как какой-то бывший военнопленный, египетские власти выдали Радо. В августе 1945 года его привезли в Москву и в декабре 1946-го он был осужден Особым совещанием при МГБ СССР на 10 лет тюремного заключения за шпионаж.

«Ему вменялось в вину:

во-первых, провал швейцарской резидентуры, произошедший по его халатности при хранении шифров, оперативных материалов и из-за отсутствия необходимой конспирации;

во-вторых, тот факт, что в его агентурной сети были агенты-двойники, работавшие одновременно на советскую, английскую, французскую и швейцарскую разведки (Лонг, Зальцер, Люци и другие).

В-третьих, то, что он сам был двойником. (Это обвинение было выдвинуто на основании телеграммы Радо в Центр после ареста всех радистов, в которой он предлагал передавать сведения в Москву через английское посольство, а также по факту его бегства в Каире). Разумеется, все эти обвинения не имели под собой ни малейшего основания. Их надуманность была полностью доказана в 1954 году специальной комиссией ГРУ, занимавшейся пересмотром дел арестованных разведчиков».[48]

Вслед за Футом и Радо в Москву вылетели Пауль Бётхер и Рашель Дюбендорфер, и тоже попали в тюрьму. Кроме прочего, Дюбендорфер, находясь в швейцарской тюрьме, сделала серьезную ошибку. Она не отрицала сам факт шпионажа, но утверждала, что работает не на советскую, а на английскую разведку.

«Выйдя из тюрьмы, Дюбендорфер встретилась в «Мариусом» — Абрамсоном и рассказала ему о выбранной тактике поведения и защиты на следствии и суде. По словам Рашель, против нее не было убедительных улик в принадлежности к советской разведке, и она не хотела этого раскрывать. Зная о влиянии англичан в этой стране, Сиси заявила, что работала в пользу Великобритании и Швейцарии. Даже Мариус усомнился в правильности подобного решения, поскольку оно означало признание в шпионаже, а уж в чью пользу — судьи решат сами и без подсказок.

— У меня не было иного выбора, настаивала Рашель. — Кроме того, я уверена, что наши товарищи поймут меня и согласятся. Я отрицала всякую связь с советской разведкой, и это, на мой взгляд, главное».[49]