Супергерой для Золушки (СИ)

Надеюсь, теперь он счастлив. Ведь Кристина точно не утруждает себя заботами о том, где должны лежать его вещи, и уж точно не стесняется предстать перед ним не совершенной.

— Привет, — произнесла с легкой улыбкой, едва он отворил передо мной дверь.

— Привет, — жестом приглашая войти, Альберт отошел назад, в коридор.

— Спасибо, что согласился встретиться. — Сказала, переступая порог его квартиры.

Сбросила у двери босоножки и только тогда заметила, насколько изможденным он выглядит. Полупрозрачные глаза с темнеющими под ними кругами, серое лицо с пробивающейся на щеках рыжеватой щетиной. Смешно, но раньше я не замечала, что она у него с рыжинкой. Альберт всегда был гладко выбрит и приятно пах лосьоном. Но сейчас из приятного в нем была только дорогая дизайнерская рубашка, и та мятая и, судя по запаху, давно не стираная.

— Рад тебя видеть, — закусывая губу, кривовато улыбнулся он и распахнул руки для объятий.

Нырнула в них, приобняв бывшего жениха за талию, но, к своему удивлению, не почувствовала абсолютно ничего. Даже сердце ни разу не екнуло. Только в носу защипало от терпко пахнущих влажных мужских подмышек.

— А ты будто похудел… — Оторвавшись от него, посмотрела в глаза. — Лицо осунулось. Совсем не спишь, что ли?

— Это… — Он наигранно отмахнулся и потащил меня в кухню за руку. — Ерунда. Работы просто много.

По пути заметила в его ванной комнате гору белья в корзине и еще примерно такое же количество прямо на полу. По старой привычке захотелось пойти, рассортировать и сунуть в стиральную машину, раз ему самому некогда. Сдержалась. Слава Богу, его жизнь — теперь не мое дело.

— Чай будешь? — Спросил, в задумчивости остановившись перед кухонным гарнитуром.

— Буду. — Подошла, открыла шкафчик, достала кружки и чай в пакетиках.

— Ты здесь все знаешь лучше меня, — как-то растерянно усмехнулся Альберт, присел за стол и вздохнул. Тяжело и горько.

Налила чистую воду в чайник и поставила кипятиться. Удивительно, но именно на этой кухне я собиралась варить ему борщи в свободное от службы время и вот так же обыденно, как сейчас, поить вечерним чаем, за которым бы он рассказывал мне все, что приключилось в течение рабочего дня.

Тихий ужас.

Настолько чуждыми эти прежние мечтания теперь мне казались.

— Ты собираешься переезжать к тестю? — Задала не самый уместный вопрос и, наконец, повернулась к нему.

Альберт даже вздрогнул, словно я оторвала его от каких-то важных раздумий в процессе разглядывания меня.

— Мы еще не решили, — признался он, неуверенно пожимая плечами. Смущенно спрятал под стул ноги. Но я уже успела заметить черные пятна застарелой грязи на его белых носках. — Кристина хочет купить дом… Приглядывает вот…

— А ты?

Мы ведь с ним тоже когда-то мечтали о совместном доме.

Альберт потер ладонью щетину, спрятал бегающий взгляд, уставившись в скатерть.

— Я… — Сцепил руки в замок. — Тоже. Хочу.

— Андрей прогибает тебя под себя, да? Слушай, ты ведь не обязан вкладывать все свои деньги в новый шикарный дом, можете начать и с чего-то проще, тебе же нужно еще свой бизнес развивать…

— Варя, — вдруг глухо стукнул по столу, оборвав меня на полуслове, и скрежетнул зубами. — Перестань…

У правды неприятный привкус.

— Альберт. — Хотела подойти ближе, но услышала щелчок.

Вода в чайнике закипела.

— Прости. — Донеслось в спину.

— Ничего. — Разлила кипяток по кружкам, подергала за хвостики чайные пакетики, чтобы лучше заварились. — Вижу ведь, что ты очень напряжен. Мне просто жаль… что все так…

Поставила на стол кружки. Села. Альберт сидел, уперев локти в столешницу и потирая лоб о собственные кулаки. Заметно нервничал, словно боясь сорваться. Так бывает, когда человек что-то очень долго копит в себе. Эмоции наслаиваются, превращаясь в снежный ком, давят, грозясь вырваться наружу, и однажды все-таки получают выход — взрывают тебя и хлещут уже сплошным потоком, обливая всех вокруг.

— Мы с тобой не чужие друг другу. — Взяла ложку, положила сахара, перемешала, налила молока и подвинула кружку Альберту. — Поэтому я пришла тебя предупредить.

Медленно поднял голову и посмотрел на меня. Тревожно, напряженно. Цвет его лица уже напоминал оливковый.

— О чем?

— Пропала фура с грузом с Майской птицефабрики. И водитель. — Облизнула губы, переводя дыхание. — Точно такой же объем товара был реализован через твою фирму и сеть магазинов. Как так может быть, не знаешь?

Он ответил лишь спустя полминуты. Хрипло и едва слышно:

— Там по документам все в порядке… — Прочистил горло и принялся яростно помешивать ложкой чай. — Мне товар сгрузили, я его реализовал.

Осторожно протянула руку и накрыла ею его ладонь.

— Я здесь, потому что я — твой друг. Слышишь меня? — Дождалась, когда она посмотрит на меня. — Тебя могут вызвать на допрос. Будь готов, пожалуйста. Я потом ничем помочь не смогу. Там будут другие люди, серьезные, не заинтересованные в том, чтобы помочь тебе. Повесят все на того, кто удобнее. Мне не хочется, чтобы тебе…

— Ты меня в чем-то подозреваешь, что ли?! — Вырвал руку и тяжело задышал.

Выпрямилась, оглядывая его измученное лицо.