И тут сверкнул тот самый ярчайший красный луч. Вселенский Жнец впервые сделал выстрел энергетическим оружием. Летун проследил направление. Мощнейший заряд пролетел около километра и ударил прямо в Нолу. Когда вспышка погасла, Нола еще мгновение парила в воздухе, потом без сознания камнем понеслась на город.
Всё это было далеко, успеть помочь ей ни при каких обстоятельствах Летун не смог бы. И он просто смотрел через оптические датчики на падающую маленькую фигуру, не зная, жива она или нет. Да это было и не важно для Летуна. Он и так всецело мог положиться только на себя. Действовать нужно было быстро!
Идея возникла сама собой. Закрываясь от сильного ветра в небесной вышине, Летун скинул с плеча горелку, приставил вплотную к корпусу корабля, так что дуло горелки оказалось уже внутри силового поля, и нажал на спусковой крючок.
Словно сварка, плазма высекла из корпуса корабля искры. А искры это хорошо. Это значило, что вещество поддалось воздействию.
— Наконец-то, бля! — с ликованием прорычал Летун.
У него ушло несколько минут, чтобы прорезать круг в толстенном корпусе, но своей цели он достиг. Вырезанный кусок корабля упал в темнеющий вырез и там скрылся. Летун не расслышал звука падения, но может оттого, что снаружи завывали небесные ветры.
Что ж, Летуна ждала неизвестность.
Он шагнул в темнеющую дыру в корпусе и спрыгнул в отсек корабля инопланетян.
В километре оттуда Нола пробила собой крышу офисной многоэтажки и свалилась в пустой конференц-зал. Её засыпала штукатурка и куски межэтажных перекрытий.
Её костюм получил незначительные повреждения от мощного оружия Рохнур. На отдельных участках слетели верхние слои материала. Сама Нола простонала, почувствовав странное жжение во всём теле, будто красный луч или его поля прошли сквозь неё, оказав воздействие на ткани организма. Но Нола это пережила. Она преодолела слабость, перекатилась со спины на руки и поднялась. Перед глазами её ширилась полоса офисных окон. А за ними в километре висел главный корабль пришельцев.
Нола среагировала на атаку предсказуемым для Рохнур образом.
Она пулей понеслась к кораблю. За пару секунд преодолев по воздуху несколько кварталов, она выставила вперед кулак, пробила собой обшивку Вселенского Жнеца точно в том отсеке, где стоял Верховный Каратель Грурр’гаард, ведь с технологиями Рохнур она была знакома почти так же хорошо, как с земными. Нола вложила всю свою силу, помноженную на скорость в следующий удар, который должен был сразить командира рохнурского флота.
Вот только дальше произошло совсем не то, что она планировала.
Четырехпалая рука Грурр’гаарда в черной перчатке скафандра поймала её кулак и мгновенно загасила весь импульс удара. Мгновенным движением четвертой руки Верховный Каратель притянул Нолу к себе, третьей рукой он её отбил назад, метнулся сверхзвуковым прыжком на Нолу и коленом прибил её к полу.
От полученных ударов Нола сплюнула кровью.
А это означало лишь одно. Каким-то образом Грурр’гаард обладал такой же силой, как и Нола… но… она не понимала, как это возможно?
Едва Нола поднялась, попытавшись замахнуться, как Верховный Каратель жестом отдал приказ, и механический манипулятор свесился с потолка, осветив Нолу голубым парализующим лучом. Отныне она не могла пошевелиться без позволения командира флота. Столб света с Нолой обступили другие четерехрукие пришельцы, вышедшие из теней.
Грурр’гаард отдал приказ, чтобы интенсивность парализующего света ослабили. Он хотел дать Ноле возможность говорить. И первым заговорил на своем языке рохнурцев:
Подзабытый, но всё же знакомый для Нолы язык, ведь в прошлом она провела на их планете достаточно времени.
— С тобой мы раньше не виделись, — проговорила Нола из луча.
Четыре желтых глаза Грурр’гаарда с многозначительной угрозой блеснули в темноте:
Нола требовательно спросила:
— Откуда у тебя моя сила?!
Грурр’гаард заложил две нижние руки за спину, другие две сложил перед собой и ладонью подпер лицо. Верховный Каратель прошелся вокруг луча с заточенной Нолой.
—
Всё что могла сделать парализованная светом Нола это вложить в голос всю силу своей воли, не более:
— Ответь прямо!
Верховный Каратель казался терпеливым и расположенным к диалогу, но повиноваться ей не собирался. Он развивал свою мысль:
—
— Нет! Это было уже после всего…