СуперХерой

Валентин долго изучал законы. Созванивался с разведенными знакомыми, чтобы получить информацию из первых уст. Поначалу все выглядело радужно: согласно статистике, более шестидесяти процентов отцов, желающих совместно проживать с детьми, отпрысков получали. Но чем больше он углублялся в нюансы, тем сильнее хмурился.

Проще всего было отсудить ребенка у асоциальной супруги. Алинка — тварь, но, увы, на учете ни у психиатра, ни у нарколога не состояла. Еще и работала, зараза, официально.

Второй вариант — показать себя в суде хорошим отцом. Но для этого заранее нужно засветиться в школе, в детской поликлинике, и, желательно, неоднократно; знать, к какому участку прикреплен ребенок, какие у него болезни, увлечения и прочую ерунду.

Самое паршивое, что последнее заседание — третье — назначили на понедельник. Сегодня — конец четверга. Впереди всего три дня, из них два выходных. Оббежать все заведения времени не хватит. Посему выходило, что сука-жена в танке, и ребенок в любом случае останется при ней.

Подобный расклад категорически не устраивал Валентина: на крайний случай он продумал третий вариант. Он — отец, и на законных основаниях может вместе с Арсением куда-нибудь уехать. К маме, например. Во Владивосток. Предположим, навсегда.

Все равно в родном мухосранске ничего не держит. А пацан, как подрастет, спасибо скажет. Сейчас, по глупости и малолетству, он вряд ли что-либо поймет.

— А-ха-ха! Ограбление века, ять! — ржали полицейские, просматривая записи с камер вещевого магазина. — Голый дурак под камерами ворует манекен! Не, мужики, это надо сохранить. Показывать потомкам. Эй ты, стажер! Чего стоишь?

Молодой парень осторожно пожал плечами.

— И чему вас только учат. Улики собирай давай! Вон, видишь, на стеклах образец крови. Если найдешь образец слюны, рекомендацию получишь.

Парнишка послушно натянул перчатки, подобрал с асфальта один из осколков и положил в зип пакетик. Тут же вздрогнул от взрыва хохота старших коллег.

— Дебил! Придурок! Глядите, он купился! Да, конечно, у нас же тут опасный преступник-рецидивист, всё серьёзно, без экспертизы никак, ять! Господи, что за дебилы стажеры нынче. Скидывай запись на флешку и едем в отдел. Ловить тут нечего. Придурок, ять. Дебил!

Парень мельком посмотрел на светловолосого мальчика, который зачем-то приклеивал детский рисунок на стену дома, и уныло побрел за старшими коллегами в автомобиль.

Глава 11. Цепь с крестом

Люба попал на сходку медицинских работников. К такому выводу его подтолкнули изображения черепов, костей и прочих анатомических элементов на спец-одежде собравшихся людей. Все они выглядели странно и в какой-то степени устрашающе: косматые бороды, татуировки, много пирсинга и кожи, цепи на шеях. Почти все в черном.

Но это и логично — на черной одежде не видно крови.

Они сидели вдоль высокого и узкого стола, разговаривали и что-то пили из огромных кружек. Многие дымили, и из-за этого казалось, что мрачное помещение объял туман. Напротив длинного стола находилось возвышение, на котором стояли, наверное, музыкальные инструменты — огромный цилиндр, что-то клавишное и струнное.

— Вечером на нас находит грусть порой, порой, — гремело со всех сторон.

Люба просочился к стене, и, стараясь казаться тенью, отдышался. Паника почти прошла, и до него дошло, что он напрасно боялся все белые автомобили. Наверняка не на каждом сбоку было написано "Звери". Теперь от безумного бега болели ноги и сильно хотелось пить.

К счастью, с питьем в заведении проблем не наблюдалось. Прозрачные запотевшие кружки с пенной янтарной жидкостью стояли на всех плоских поверхностях. Люба протянул руку, взял одну с низкого столика и крупными глотками осушил до дна — прохладный напиток с солодовым привкусом быстро утолил жажду.

— Слышь, ты, гопота! — неожиданно один из бородатых громил отвлекся от беседы и возвысился над ним. — Это мое пиво!

Громила отшвырнул столик и, схватив Любу за шиворот, оторвал от пола.

— Е-е, врежь ему! — хихикнул черноволосый человек.

"Да что же я опять им сделал!?" — повиснув, он сжал ладонь в кулак, чтобы нанести удар.

— А ну тихо! — по ту сторону высоко стола возмутился щуплый и тощий человек, зычный голос которого, однако, перекрыл все звуки. "Бармен" — гласила надпись на его футболке. — Четверг! А с четверга по пятницу, — он ткнул пальцем в доску, на которой белым мелом было написано: "Чт-пт — драки запрещены; пн — выходной".

— И чё делать? — озадаченный громила поставил Любу на пол. — Как разрешить конфликт? Он вылакал мое бухло. И кружку осквернил!

— Что делать, что делать. Цивилизованно надо уметь вопросы решать, а не крушить заведение к чертовой матери, — бормоча, Бармен вышел из закутка и поставил столик на место, после чего выдвинул два стула. — По традиции, армрестлинг. Победишь ты — он возместит затраты.

— А если он? — указал на Любу кто-то из фемин.

— Он? Ах-ха, Ань, не смеши, — с этими словами громила толкнул Любу на стул. — Кого он может победить? Слабак. Сюда смотри, — бородатый закатал рукав и напряг рельефные мышцы.