Суперкиллер

  Тут-то судьба и свела его с Гочей - молодым, очень нахальным и дерзким грузином, чья банда контролировала Петровско-Разумовский вещевой рынок и почти всё Дегунино. Положение ординарного главаря не удовлетворяло честолюбивого бандита, ему хотелось стать вором в законе и попасть в самые верхи воровского мира. Да и присосаться к многомиллионному воровскому общаку тоже было бы неплохо. Нашлись законники, которые (небезвозмездно, разумеется) дали Гоче рекомендацию, и на какой-то захудалой сходке в Подмосковье его по-быстрому короновали. Все расходы обошлись Гоче в рекордно низкую для подобных мероприятий сумму - пятнадцать тысяч долларов.

  Гоча объяснил Васяне, что их акция - не просто шантаж, а его, Гочи, месть ворам за все унижения, которым они его подвергли. Дело в том, говорил он, что большинство авторитетов отнеслись к нему с пренебрежением, считая его выскочкой, а некоторые вообще отказались признать его титул. Васяне, впрочем, до разборок Гочи с ворами не было никакого дела. Но он тоже жаждал мести, потому и согласился на сотрудничество. Будь Васяня знаком с литературой, он мог бы повторить вслед за Тилем Уленшпигелем: "Пепел отца стучит в мою грудь!"

  По слухам, преступную группу, которая уничтожила его родных, контролировал не только Самурай, но и ещё какой-то авторитет. Кто именно - установить Васяня так и не смог, и потому он с удовольствием истребил бы их всех, включая даже и Гочу. Но Гочу приходилось терпеть, тем более тот довольно ловко организовывал его акции. Ещё ни разу Гочины наводки не дали осечку. Объект всякий раз появлялся именно там и в то время, как планировал Гоча. Васяне оставалось только нажать на спусковой крючок.

  Но вот чем Васяня не занимался, так это взрывами, хотя в Боснии прославился как взрывник. Взрыв, тем более в условиях города, мог нанести увечья людям, оказавшимся поблизости, а этого Васяня не хотел. Взрывами приходилось заниматься людям Гочи, не имевшим ни знаний в этом деле, ни умения, и потому проваливавшим большинство подобных акций. "Мерседес" Губаря взлетел на воздух до того, как вор уселся в него, а в двух других случаях подложенные под машины мины по каким-то причинам вообще не сработали. Единственной, пожалуй, успешной "взрывной" операцией была ликвидация молодой Гочиной жены. Но это особая история, ещё больше уронившая вора в глазах Васяни. Гоча держал у себя целый гарем, состоявший из молодых девиц, которые регулярно менялись. Обладавший вспыльчивым характером, Гоча часто ссорился со своими наложницами. Дело доходило до издевательств и рукоприкладства. Бывали случаи, когда он убивал не угодившую ему девушку. От одной из таких несчастных он избавился самым иезуитским образом: женился на ней, отпраздновал пышную свадьбу, а через три недели взорвал её в автомобиле.

  Это убийство Гоча записал в актив "неизвестному шантажисту". Замысел его был довольно хитроумен. Показав себя пострадавшим от козней беспредельщика и вызвав у воров сочувствие, Гоча под этим соусом навязал Клепикову своего человека, и не кого-нибудь, а самого Васяню. Тот на сходняке показал себя суперстрелком и супербойцом, а никого другого сыщик просто не взял бы в свой штат. Теперь Гоча был в курсе всего, что делал Клепиков, и в соответствии с этим строил свои дальнейшие планы. Некоторое неудобство состояло только в том, что у Васяни оставалось мало времени для выполнения своих обязанностей в Гочиной группировке. Но главаря это не волновало. Как ни был занят Васяня, пару-тройку часов для очередного теракта он всегда выкроит.

  Был уже поздний вечер, когда Васяня, расставшись с сыщиками, приехал на квартиру Гочи. Тот только что принял ванну - на нём был шёлковый, расшитый цветами восточный халат; тёмные волосы были забраны сеткой. Гоче было немногим больше тридцати лет. Высокий, худощавый, очень бледный, с чёрными как угли глазами и аккуратно подстриженными усиками, он казался сошедшим с экрана персонажем мексиканского мыльного сериала.

  - А, двойной агент! - приветствовал он Васяню. - Что новенького узнал?

  Они прошли в устланную коврами гостиную. Из-за двери доносились женские голоса. Гоча на минуту зашёл в соседнюю комнату, чтобы утихомирить наложниц и запереть их на ключ. С тех пор, как он объявил свою тайную войну авторитетам, Гоча стал очень осторожен и не доверял никому, в особенности женщинам, которые, как он считал, патологически неспособны держать язык за зубами.

  - Всё о`кей, шеф, - сказал Васяня, разваливаясь в глубоком плюшевом кресле. - Сыскарь взял ложный след. У них на подозрении Палыч.

  И он подробно рассказал об опознании личности на фотороботе и своей поездке с Клепиковым к Губарю.

  Услышав о намерении Малины взять Палыча, Гоча насторожился. Он машинально протянул руку к фруктам, лежащим в вазе на низком столике, оторвал от грозди несколько виноградин и отправил их себе в рот.

  - Пусть они как следует прижгут этого Палыча утюжком! - засмеялся Васяня. - Под утюжком можно наговорить такого, чего и не было никогда, ведь так?