Супермаркет

Серафима Дмитриевна возвращалась по вечернему Арбату к себе домой. Жила она на Смоленке, на первом этаже, в двухкомнатной запущенной квартире. Полгода назад у нее умерла мама, и она осталась совсем одна. Муж ушел от нее к молодой двадцатилетней девчонке — длинноногой крашеной продавщице из магазина письменных принадлежностей. Теперь у них уже было двое детей — мальчик и девочка. Серафима иногда встречала разлучницу в сквере у Сенной. Пятилетний пацан, пыхтя, катил коляску со спящей сестрой, а сзади вышагивала ярко накрашенная мамаша. Она потолстела, подурнела и ноги у нее стали теперь вроде бы покороче. “Ничего, придет время, и тебя бросит”, — злорадно думала Серафима, обходя продавщицу с детьми стороной.

Под арбатскими фонарями гуляли парочки и шумные компании. Серафима вдруг вспомнила, что забыла на работе пакет с продуктами, а в холодильнике у нее шаром покати — взглянула на часы. Гастроном закрылся пятнадцать минут назад. “Придется в ночной идти, — подумала Серафима, останавливаясь перед яркой вывеской “Пиццерия”. Из открытых дверей “Пиццерии” доносилась романтическая волнующая музыка. — Черт возьми, а почему бы нет? И ничего готовить не буду! Кому готовить-то?” Она вдруг испугалась, что вместе с пакетом оставила на работе и кошелек, открыла сумку, порылась в ней, извлекла кошелек и раскрыла его. Денег было полно. Серафима шагнул к дверям “Пиццерии”.

Услужливый официант пододвинул стул, помогая ей сесть, подал меню.

— Прекрасная пицца со свежими анчоусами, — сказал он, широко улыбнувшись. — Советую.

— Анчоусы — это?…

— Рыбки, — снова улыбнулся официант. — Маленькие. Вот такие, — он на пальцах показал размер рыбок.

— Давайте лучше что-нибудь традиционное, — покачала головой Серафима Дмитриевна. — Вот эту, с ветчиной и помидорами. И салат “Цезарь” с креветками.

— Пить что-нибудь будете?

Серафима глянула в карту вин. Цены, конечно, были запредельные, но в нее вдруг вселился бес мотовства, и она заказала себе целую бутылку красного итальянского вина.

Салат “Цезарь” ей не понравился, потому что был приправлен острым виноградным уксусом, а вино пришлось по душе, и Серафима тремя глотками осушила целый бокал.

— Извините, можно нарушить ваше одиночество? — раздался мужской голос.

Серафима Дмитриевна подняла взгляд и увидела седоволосого мужчину средних лет в хорошем костюме.

— Просто свободных столиков больше нет, — виновато улыбнулся мужчина. Серафима оглянулась — действительно, все столики были заняты компаниями и парочками.

— Конечно, присаживайтесь, — Серафима перехватила его любопытный взгляд и с ужасом подумала о том, что ее черный парик сидит не так, как положено. Она прикоснулась к вискам — нет, челка на месте.

Мужчина сел напротив нее, тут же появился официант и подал ему меню.

— У нас прекрасная пицца с анчоусами…, — начал свою “песню” официант.

— Я рыбы не ем, — сухо оборвал его мужчина. — Принесите лучше бутылку вина и оливки. Они у вас не очень соленые?

— Прекраснейшие, высший сорт. Какого вина?

— Такого же, как у моей очаровательной соседки, — улыбнулся Серафиме седоволосый.

Серафима Дмитриевна засмущалась и покраснела. Официант исчез.

— Как вино? — поинтересовался мужчина, доставая из кармана пиджака сигареты.

— Мне нравится, — сказала Серафима. — Терпкое.

— Обычно женщины предпочитают что-нибудь сладенькое. Ничего, если я закурю? — мужчина посмотрел на Серафиму так, что у нее по спине пробежали мурашки.

“Удав, удав! Сожрет сейчас и не подавится! Черт, я уже хочу его!”— подумала она, чувствуя, как сердце сбивается с ритма. — Конечно, курите. Я и сама… А женщина я — очень необычная.

Появился официант с пиццей и второй бутылкой вина.

— Приятного аппетита!

— Спасибо. В каком смысле? — удивился седоволосый, глядя на Серафиму.

— Я не люблю сладкого, не боюсь щекотки, не соблюдаю диет, не хожу на шейпинг и курю, как лошадь.

— Ну, зачем же так пренебрежительно? — покачал головой мужчина. — Себя любить надо. По-моему, вы очень милая и приятная, э-м… женщина.

“Интересно, баба хотел сказать или девушка?”— подумала Серафима Дмитриевна.

— Меня, кстати, зовут Евгением Викторовичем, — улыбнулся мужчина, наполняя свой бокал. — Позвольте вас угостить?

Серафима Дмитриевна хихикнула.

— Смешное имя или предложение?

— Мой начальник тоже Евгений Викторович, но на вас совершенно не похож. Спасибо, вино у меня еще есть.

— Ну что же, не всем быть похожими на начальников, — седоволосый поднял бокал. — За вас, очаровательная незнакомка!

Из пиццерии они вышли через час с небольшим, и Серафима вдруг поняла, что сильно опьянела — ноги почему-то подворачивались, а арбатские фонари раскачивались, будто со Смоленки дул сильный ветер.

— Вы позволите вас проводить? — вежливо спросил Евгений Викторович.

— Пожалуй, придется, — криво усмехнулась Серафима. Она взяла кавалера под руку. — Тут недалеко.

Они шли медленно, и Евгений Викторович читал ей Заболоцкого.

В ботинках кожи голубой,
В носках блистательного франта,
парит по воздуху герой
В дыму гавайского джаз-банда.