Супермен должен умереть

— Я знал, что он придет, но немного ошибся в расчетах, — сказал он. — Мне надо было избавиться от Факела. Он становился неконтролируем. Слишком уж любил все поджигать, а это вредно для бизнеса и в целом создавало мне плохую репутацию. Но, по некоторым политическим причинам, я не мог избавиться от него сам, поэтому мне и пришлось создать такую ситуацию, чтобы Безопасник сделал это за меня.

— А если бы Безопасник пришел не один, а с отрядом спецназа?

— Во-первых, я довольно хорошо его знаю, и после его визита в твою контору был уверен, что он придет один. Во-вторых, пришел бы он со спецназом, что быэто изменило?

— Ладно, с Факелом понятно, а женщина?

— Кто-то же должен был сделать так, чтобы ты не склеил ласты.

— И ради этого ты готов был ей пожертвовать?

— Нет, — сказал Стилет. — Я же говорил тебе, что ошибся в расчетах. Я знал, что приоритетной целью для Безопасника будет Факел — он был слишком медийным злодеем и записать его на свой счет было выгоднее всего. Но я думал, что потом он примется за меня, и я успею вывести ее из-под удара. Не успел.

— А те ребята, которые меня привезли?

— А что с ними? — спросил он.

— Ну, они как бы умерли.

— Я не хочу, чтобы ты считал меня людоедом, — сказал он. — Но также не хочу, чтобы у нас было какое-то непонимание по ключевым вопросам. Те, как ты выразился, ребята — это расходный материал. Сожалеть об их смерти не следует.

— Потому что они не нексты?

— Потому что они — обычные гопники из спальных районов, — сказал Стилет. — Если бы они не работали на меня, за хорошие, кстати говоря, деньги, они бы гопстопили прохожих в подворотне и проламывали друг другу головы арматурой. Поверишь ли, я их нигде специально не ищу и не вербую, они сами ко мне приходят, и я сразу их предупреждаю, что жизнь у них будет веселая, интересная, денежная, но крайне недолгая. Знаешь, какой процент после этого разворачивается и отчаливает пить пиво в подъезде?

— Полагаю, что небольшой, — сказал я.

— Очень небольшой. Те из них, кому посчастливиться выжить, могут считать, что сорвали джек-пот. Остальные же… Они знали, на что шли.

— Звучит цинично.

— Ты сам попросил, чтобы я говорил откровенно. Следующий вопрос.

— Кто о чем, а я все о Безопаснике, — сказал я. — Тогда, на складе, ты спросил, готов ли он воспользоваться своим скиллом, чтобы добраться до тебя, и он, очевидно, оказался не готов. Почему ты был так уверен в этом?

— Из-за тебя.

— А можно получить какой-то более развернутый ответ?

Стилет вздохнул, вытащил из кармана пачку сигарет, прикурил от зажигалки с эмблемой в виде стилизованного орудия убийства, от которого и пошла его кличка. Пижон.

— Скилл Безопасника, в чем бы он ни заключался, уникален, — сказал он. — И Безопасник очень хочет, чтобы все так и осталось. А ты — джокер.

— И что?

— А, — он ухмыльнулся, выпуская клуб дыма в чуть приоткрытое водительское окно. — Значит, они тебе не рассказали.

— О чем?

— Джокер может получать чужие способности, но совсем необязательно, чтобы эти способности были направлены против него, — сказал он. — Иногда можно просто рядом постоять.

— О как, — эта новость вызывала лавину новых вопросов и подталкивала ко многим размышлениям. — И зачем же ты меня тогда ржавой железкой пырнул?

— Для верности, — сказал он.

— Но тут все равно что-то не сходится, — сказал я. — Его пассивный скилл был при нем, когда он приперся ко мне на прошлую работу. Он его не отключал.

— Безопасник — трус, — сказал Стилет. — Все, кто в теме, это давно знают. Он никогда не выходит без своего защитного поля. Но это пассивный, как ты говоришь, скилл, не направленный наружу, и перенять его таким образом шансов гораздо меньше. Он ведь тебе руку не жал?

— Нет. Только из пистолета целился.

— Умеет он завоевывать любовь народных масс, — сказал Стилет.

Мы наконец-то выползли из Москвы и въехали в Железнодорожный. Не в самом престижном районе Подмосковья Стилет себе тайный бункер отгрохал.

— Где-то тут Анна Каренина под поезд бросилась, как говорят, — заметил я.

— Этот экскурс в школьную литературу означает, что вопросы у тебя закончились и ты решил найти новую тему для беседы? — поинтересовался он.

— Не совсем. Это была просто литературоведческая вставка, которая дает понять, что мы с тобой — люди интеллигентные и не чуждые классике, — сказал я. — Кстати, а кем ты был, пока это все не началось? Если не секрет, конечно.

— Учителем труда.

Ага, конечно, так я ему и поверил. Руки-то явно не рабочие, мозолей нет, на пальце кольцо.

— А зачем ты это делаешь? Ну, вот то, что ты делаешь?

На этот раз он промедлил с ответом, докурил сигарету, выбросил окурок в окно, поднял стекло и заговорил только после завершения всех этих манипуляций.